Наконец, вырванная из раздумий организмом, наотрез отказавшемся погибать от удушья во цвете лет по милости тугодумной хозяйки, я вдохнула и хрипло озвучила первый вопрос:
- Ты уверена?
- Увы. - Голубые глаза смотрели твердо и печально. - Так же, как и в том, что Эндри - сын повелителя. Теперь я могу слышать голос Крови. Он у них один.
- Ё п р с т! - от волнения я выдала любимое ругательство моего отца, даже не заметив неподобающего леди выражения. - И чем это нам грозит?
- Думаю, это грозит прежде всего ему. Такая новость кого угодно собьет с ног, а он еще слишком молод. Как бы не наделал глупостей.
- Значит, нужно за ним приглядеть.
- И как ты собираешься это осуществить? - с легкой иронией, но заинтересованно уточнила она.
- Ну, осуществлять, положим, будешь ты, он все-таки твой телохранитель, - невозмутимо отозвалась я.
- И что же я буду делать? - поинтересовалась она еще более заинтересованно, под аккомпанемент возмущенного фырканья Огонька.
- Отчаянно нуждаться в его помощи, особенно в экстремальных ситуациях, - голосом пергидрольной блондинки выдала я и уже нормально закончила: - Чтоб у него и минуты свободной не было на всякие глупости.
Туся в ответ лишь многообещающе улыбнулась.
Лагерь нас встретил умопомрачительным ароматом густой похлебки, весело булькающей на огне, и тремя парами голодно поблескивающих глаз. Расценив это, как предупреждение, что еще немного - и ужинать будут нами, мы быстренько плюхнулись у костра. Драгурихи же, постояв пару минут на краю поляны, развернулись, и бок о бок направились в чащу.
- Куда это они? - спросила я у Скьёльда, никак не отреагировавшего на это самоуправство.
- Как куда? Ужинать, - невозмутимо ответствовал мой телохранитель, принимая миску с похлебкой из рук Эндри.
- Так здесь же травы тоже много, и овес в торбах есть.
- Траву с овсом они, конечно, тоже могут есть, но предпочитают что-нибудь посущественней. Как и мы, впрочем, - хохотнул демон и добавил: - Не волнуйтесь, миледи. Поедят - вернутся.
- На охоту они пошли, - сжалился над нашим недоуменным видом Маркус.
Ну да. Все время забываю, что зрить надо в корень, то бишь в зубы в данном случае. До чего внешность и привычные стереотипы затуманивают восприятие… все время забываю, что они плотоядные. Я только сейчас заметила, что и остальных драгуров на полянке тоже нет.
Некоторое время у костра царила тишина, нарушаемая лишь постукиванием ложек и похвалами повару. Принц в ответ довольно щурился и предлагал добавки.
Когда миски опустели во второй раз, а глаза демонов утратили голодный блеск, сменившийся благодушием сытого мужского организма, я рискнула начать расспросы. Хитрить не хотелось, я была уверена, что все уловки этот загадочный тип видит насквозь. Ну что ж, иногда и прямой путь к цели бывает самым коротким.
- Скьёльд… Мой муж часто упоминал пророчество о трех ведьмах. Ты о нем слышал?
- Слышал, - закаменев спиной и не поднимая глаз от тарелки.
- Расскажи. Пожалуйста, - тихо попросила я.
Демон помолчал, словно решая, стоит ли говорить, и осторожно, словно слова осколками стекла ранили ему язык, начал:
- Это пророчество прозвучало давно, после последней битвы с Ночными. Мы победили в ней, но слишком велика оказалась цена. Тысячи погибших воинов и магов, разорванный надвое народ, разоренная страна… еще одно сражение - и некому было бы праздновать победу ни с той, ни с другой стороны. Лаэна это понимала. Она была ранена, но нашла в себе силы на великое заклятье, отшвырнувшее Ночных к их горам и запечатавшее им путь в Галерон. Оно сохраняло силу два века, дав нам возможность восстановить страну. Но ей оно стоило жизни.
Он опять замолчал, а мы не смели даже вздохом потревожить рассказчика.
- 'Триединый дар разделил, спасая. Но три дара, связанные одной кровью, спасая, соединят вновь.'
- И все? Так коротко?
- Все. Она умирала. Это были ее последние слова и последнее предсказание.
Теперь молчали все. Великие призраки прошлого вставали перед глазами. Героизм, самопожертвование, любовь… любые слова были бы пустыми и ничтожными сейчас.
Мы и не пытались найти их. В полной тишине прибрались и стали укладываться спать. У костра остался сидеть лишь Маркус, чуть сгорбившись и неотрывно глядя на пламя. Скьельд, с молчаливого согласия остальных принявший на себя бремя командира, поставил еще не оправившегося после ранений воина в первую, самую легкую стражу. Принцу досталась вторая, а самому ветерану - третья, начинавшаяся в час Волка, когда и самых стойких одолевает сон.
Демоны разместили нас посередине колючей лежанки, умопомрачительно пахнувшей свежей хвоей, соорудив нам из дорожных плащей что-то вроде спальников. А сами улеглись по бокам, сняв перевязи и сапоги, но положив обнаженные мечи рядом с собой.
Не знаю, как Туся, но я заснула почти мгновенно. Шелест крон, аромат хвои, успокаивающее тепло могучих тел наших спутников подействовали на меня лучше любого снотворного. Я лишь успела подумать о Вире, о том, что и он сейчас, наверное, вот так же ночует у костра, и…
Наступило утро.
А за ним день. А потом еще один, похожий на предыдущий, как две капли воды. Менялись лишь кашевары у походного котелка, да местность становилась все более холмистой.
Лишь утро третьего внесло некоторое разнообразие в монотонность нашего путешествия. В этот раз нас разбудил не командный рык Скьёльда, а дикое ржание, топот копыт и треск сминаемого подлеска.
Подскочили мы с Тусей быстрее, чем по команде, мгновенно проснувшись и даже похватав мечи, лежавшие в изголовье. Хотя картина, представшая нашим глазам, заставляла схватиться за живот.
Все три драгура, приподняв хвосты и потряхивая длинными гривами, картинно гарцевали перед нашими кобылами, периодически предпринимая попытки зайти с тыла. Драгурих же, судя по всему, появление такого количества озабоченных кавалеров в восторг не привело. Оно повергло их в состояние глубокой паники, растерянности и злобы. Дамы держали круговую оборону, построившись 'валетом' и ощетинившись во все стороны клыками и копытами. Жеребцы тоже сдаваться не собирались, явно настроенные на долгую осаду. Учитывая упрямство демонской породы, ситуация становилась патовой.
Мужчины тоже ничего не предпринимали, наблюдателями ООН выстроившись на противоположной от беснующихся копытных стороне полянки.
- Что происходит? - я подергала за рукав Скьёльда, с живым интересом наблюдавшего это представление.
- А-а-а, миледи, - будто только сейчас меня заметил, - ваши кобылы в охоту пришли. Вот наши и пытаются за ними поухаживать.
- Хороши ухаживания, - пробормотала я, наблюдая, как конь Маркуса чудом успел увернуться от клыков рыженькой, целившей ему в шею, - они же друг друга покалечат.
- У наших это что, в первый раз? Уж больно они нервничают, - вступила в разговор Туся.
- Уверен, что в первый, - спокойно подтвердил демон, пряча в глазах смех, - я бы тоже на их месте нервничал…
Но с места не тронулся.
Лишь когда Снежка располосовала плечо нахалу, подобравшемуся слишком близко к крупу ее подружки, демоны 'голубыми беретами' кинулись разнимать, успокаивать, разводить в стороны. Мы тоже уцепили своих красавиц за недоуздки и отвели на соседнюю полянку, отделенную от стоянки густым орешником.
Выехать в тот день мы смогли лишь через час, когда драгурихи успокоились и позволили себя оседлать, а я залечила плечо незадачливого кавалера.
Но и весь оставшийся день они держались в хвосте отряда, бдительно отслеживая любые попытки пропустить нас вперед. Подпускать кого-либо к своим тылам эти недотроги явно не собирались.
Лесистые холмы постепенно становились выше, их склоны - круче, все чаще щерясь белыми зубьями обнаженных скал, вынуждая нас жаться к проезжему тракту. Дорога здесь была только одна, и нам приходилось пробираться сквозь лес на ее обочинах, избегая открытого пространства. Продвижение сильно замедлилось, но выбора у нас не было. Это уже была территория Ночных, все чаще попадались деревушки, так что шансы нежелательных встреч увеличивались с каждым шагом.