- Кроме того, - добавила она, по обыкновению широко улыбаясь, - внутренние перегородки в доме - два фута толщиной, ты сама знаешь, телефонный звонок не слышен из соседней комнаты, и если Росс захочет любовных утех... - Она залилась веселым смехом, увидев Сарино лицо, и сказала, поддразнивая ее: - Я забыла, как ты легко краснеешь и смущаешься. Вот когда появятся дети и будут врываться в спальню в любое время дня и ночи, особенно в самые критические моменты, тогда-то и начнешь приходить в отчаяние.
И обе захохотали.
Когда Сара пришла к Робби после двухдневного отсутствия, он встретил ее с восторгом: мальчик нуждался в ласке, хотел, чтобы Сара его постоянно обнимала, всячески демонстрировала свою привязанность к нему.
Из его детской болтовни Сара выяснила, что у его матери были длинные розовые ногти и туфли с высокими каблуками. Она поняла также, что бывшая жена Грея совсем не была той преданной матерью, какой хотела казаться окружающим... мать, отправившая сына к бабушке, чтобы наслаждаться жизнью свободной одинокой женщины.
Сара старалась не осуждать мать Робби - жизнь родителей-одиночек трудна, нельзя же требовать, чтобы они посвящали детям каждое мгновение своей жизни. Но одно эта женщина, несомненно, сумела сделать: она внушила мальчику страх и неприязнь к отцу. Стоило Саре произнести имя Грея, как он застывал и морщился.
В ту пятницу, узнав, что Грей задерживается, Робби сказал Саре:
- Я рад, что папа вернется поздно; значит, вы пробудете со мной подольше, да?
Он впервые назвал Грея "папа", и у Сары появилась надежда, что со временем ему удастся преодолеть нелюбовь к отцу.
Утром Грей предупредил, что вернется пораньше, поэтому Сара не стала говорить ему, что приглашена на обед и должна уйти в шесть, но сейчас было уже четверть седьмого, а Грей еще не появился. Когда она позвонила на фабрику, ей никто не ответил.
И вот теперь, покусывая губы, она решила, что подождет до семи, потом позвонит Салли и предупредит, что не успеет к назначенному часу.
В десять минут восьмого она набрала номер сестры.
Салли ответила сразу же.
- О! Не может быть! Разве ты ему не сказала, что мы идем в ресторан? - воскликнула она.
- Нет, - призналась Сара. - Но он обещал прийти рано. Я позвонила на фабрику, там никто не ответил, не могу же я оставлять Роберта одного!
- Ну разумеется, - согласилась Салли. - Столик заказан на половину девятого, и, боюсь, они не изменят время - ресторан пользуется большой популярностью.
- Послушай, если я не успею, может, вы пойдете с Россом без меня? спросила Сара.
- Но ведь это же твой день рождения, - напомнила Салли. - Ох, пропади он пропадом! Уж не думает ли он, что ты простая нянька? Даже не предупредил, что задерживается.
- Обычно он именно так и делал, - бросилась защищать его Сара. - Послушай, я подожду до половины восьмого, если он не придет, я позвоню.
Вот и половина восьмого, время Робби ложиться спать, а Грей все не возвращался; вздохнув, Сара позвонила сестре. Та очень расстроилась, но вынуждена была признать, что у Сары нет другого выхода, как остаться с Робби.
- Надеюсь, ты дашь понять Грею, что он тебя сильно подвел? - сказала Салли, но тут же успокоила ее: они с Россом пойдут без нес, чтобы вечер не был испорчен вконец. - Хотя это ужасно несправедливо, ведь это же твой день рождения.
Обернувшись, Сара увидела рядом Робби; его лицо было очень озабоченным.
Сара вздохнула. Мальчик выглядел таким испуганным, беззащитным; ни обещаниям взрослых, ни их любви он уже не верил. Сара старалась, как могла, приласкать Робби, успокоить.
- Пошли, Робби, пора в ванную! - бодро сказала она.
- Можно я съем на ужин кусочек пирога? - спросил он и улыбнулся. Они с Робби потратили целое утро и испекли именинный пирог.
- Никаких пирогов на ночь, Робби, - напомнила она. - Как насчет яблока?
Он серьезно кивнул. Он был таким послушным, исполнительным ребенком. Слишком исполнительным и слишком тихим, подумала она, наблюдая за ним. Вероятно, это объяснялось тем, что он воспитывался у бабушки, хотя ничего плохого нет, если у мальчика немного старомодные манеры. Но если бы у Робби было поменьше послушания и исполнительности, страха и мнительности, ему было бы легче приспособиться к школьной жизни. Сара опасалась, что общество здоровых, веселых мальчишек и девчонок его возраста окажется для него труднопереносимым и он опять уйдет в свою скорлупу. Она уже наводила справки о спортивных мероприятиях, где он мог бы участвовать и встречаться с детьми своего возраста, и собиралась водить его на плавание в те часы, когда там будут ребята его лет.
К восьми Робби уже искупался и лег спать. Сара почитала ему перед сном любимую книжку. Она заметила, что когда Робби бывал расстроен или взволнован, то обращался к старым, любимым вещам, пытаясь, видимо, обрести уверенность в надежном прошлом. Постепенно она старалась углубить его знания, помочь ему обрести уверенность в настоящем, но это процесс длительный, медленный, его нельм преодолеть одним прыжком. Сара понимала, что ее старания могут принести ему больше горя, чем радости, когда наступит день расставания. Не получится ли так, что он будет считать ее еще одним взрослым, который обманул его доверие?
Вздохнув, Сара спустилась вниз, забрав грязную одежду, чтобы постирать.
У нее не было другого выхода: придется ждать возвращения Грея и лучше будет заняться чем-нибудь полезным.
В кухне на столе ярким пятном выделялась ветка с лиловыми цветами, которую они сорвали в саду, хотя лепестки уже начали опадать. У Робби было хорошее чувство формы, и он нарисовал этот цветок. Сара приколола рисунок к доске, которую повесила в кухне с помощью Робби, предварительно спросив разрешения у Грея. Тот удивленно поднял брови и сказал только:
- Ну, если вы считаете, что это нужно...
Каждый день за чаем они с Робби составляли список того, что сделали и что собираются делать, и прикрепляли оба списка к доске. Робби хорошо читал, но с математикой у него были нелады, и Сара старалась помочь ему, заставляя складывать и вычитать, превращая обучение в игру, которая их обоих очень увлекала.