Наконец Виктор нарушает молчание.
— Итак, ты предлагаешь трахаться вчетвером?
Максим и Иван обмениваются взглядами, явно пытаясь осмыслить это новое событие. Я вижу в их глазах желание и любопытство, но также и страх ступить на неизведанную территорию.
— Ну, это один из вариантов, — отвечаю я, пытаясь разрядить обстановку.
Иван вступает в разговор, голос его слегка дрожит.
— Мы никогда не делали ничего подобного раньше. Это не входит в наши правила.
— Да, я понимаю, — отвечаю я, понимая всю серьезность того, что я только что предложила. — Но разве мы уже не нарушили столько правил? Мы уже вышли за рамки традиций.
Максим, который молча слушал, наконец заговорил.
— Это, мягко говоря, нетрадиционно. Но, — он делает паузу, размышляя, — это может быть самым справедливым решением.
Прежде чем я успеваю обдумать слова Максима, мое нутро перекручивается. Что-то не так. Слабый звук, почти как крик, прорезает воздух и резко замолкает. Он леденящий, заставляющий меня покрыться мурашками.
Затем, прежде чем я успеваю произнести хоть слово, начинается ад.
В одно мгновение спокойная атмосфера рушится, в буквальном смысле слова. Звук бьющегося стекла с силой заполняет комнату, а затем снаружи раздается безошибочное эхо выстрелов. Это хаос, внезапный и ужасающий. Этот звук настолько ужасен, настолько реален, что не похож ни на что, что я когда-либо слышала раньше.
Пули свистят в разбитых окнах, впиваясь в стены, посылая в воздух шлейфы штукатурки и обломков.
Реакция Максима мгновенна. Он прижимает меня к полу, закрывая своим телом, инстинктивно защищая от опасности. Его вес давит на меня, создавая защитный барьер между мной и летящими пулями.
— Ложитесь! — Кричит он остальным.
Иван и Виктор уже движутся, пригибаясь к укрытиям, их лица застыли, как у солдат, готовых к бою. В комнате царит шум и движение, все начинают действовать, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это учащенное биение сердца Максима о мою спину и звук моего собственного судорожного дыхания.
По мере того, как стрельба продолжается, мне в голову приходит страшная мысль: нас атакуют. Враги Братвы нашли нас и не собираются сдерживаться. Я вдруг остро осознаю опасность и реальность мира, в котором оказалась.
Иван и Виктор открывают ответный огонь, их движения быстры и отработаны. В воздухе витает запах пороха и страха. Я дрожу, осознание того, как близко я была к смерти, посылает ударные волны по моему телу.
Сквозь хаос я вижу, как один из нападавших падает, и его тело кучей валится на землю. Остальные отступают, волоча за собой упавшего товарища, оставляя за собой кровавый след и разрушения.
Голос Максима звучит у меня над ухом, твердый и властный.
— Лежи, София. Не двигайся. — Я киваю, понимая всю серьезность ситуации. Я больше не просто невольный участник их планов, теперь я мишень в их войне.
Звуки выстрелов смешиваются с криками, визгом шин и звоном бьющегося стекла. Это симфония насилия, которую я никогда не хотела слышать.
Лежа под Максимом, я понимаю, насколько хрупким был наш маленький пузырь безопасности.
ГЛАВА 10
МАКСИМ
Хаос наконец утихает, тишина становится почти такой же оглушительной, как и стрельба. Но мы не можем оставаться здесь. Не сейчас, когда София в опасности. Все ее тело дрожит, как лист в бурю, а на лице написан шок. Это не ее мир, и она никогда раньше не видела такого дерьма.
— София. София! — Я легонько трясу ее за плечи. Она пытается говорить, но у нее не выходит ни слова, только неконтролируемая дрожь. Не теряя ни секунды, я подхватываю ее на руки, она почти ничего не весит, и бегу к черному ходу.
Нам нужно двигаться, и быстро. Я несу ее через разросшиеся сады, прижимая ее голову к своей груди. Особняк больше не безопасен, это чертова зона военных действий.
Лодка пришвартована сзади, это наш самый быстрый путь к спасению.
— Держись, — говорю я ей, хотя она слишком потрясена, чтобы ответить. Я чувствую, как ее сердце бьется о мое.
Чертовы враги, всегда таящиеся в тени и ждущие удара. Но она им не достанется. Я умру, прежде чем позволю этому случиться.
Я запускаю двигатель, и лодка рассекает воду, как пуля. София молчит, ее тело по-прежнему прижато ко мне, дыхание неровное. Попасть под перекрестный огонь дерьма Братвы — это не то, на что она подписывалась. Но теперь она со мной, и я буду защищать ее до последнего вздоха. Они хотят войны? У них она есть.
Мы мчимся прочь, лодка рассекает воду, как горячий нож масло. София рядом со мной, ее тело все еще дрожит, а молчание тяжелым грузом висит в воздухе. Она в шоке, бедная девочка.