Комплекс тщательно замаскированных лабораторий, теперь волею судьбы оказавшихся на территории Зоны, был отныне потерян для ученых и людей вообще. Сахаров прекрасно сознавал тщетность и нереальность организации экспедиции хоть к одной лаборатории. Седые волосы на лысеющей голове академика буквально вставали дыбом от одной мысли о творящемся теперь в тех катакомбах, и о той пакости, которая теперь получила свободу.
Но до Института дорваться было вполне реально. Хотя бы из-за того, что само здание располагалось на поверхности земли и это давало возможность хотя бы провести подготовку ракетным ударом с воздуха перед штурмом комплекса. А речь шла, между прочим, о полномасштабной военной операции. С применением оружия. С задействованием, как минимум, пары боевых вертолетов, взвода спецназа, доброго десятка ученых, напутствованных подробнейшими инструкциями, куда идти и что именно искать. И как это оттуда вытаскивать. Нужен к тому же ходок, а лучше не один из числа активно осваивающих Зону мародеров. Но цель безусловно оправдывала все средства и потенциальные жертвы.
А тащить из Института предстояло многое. Желательно – академик при этих мыслях улыбался – все здание, вместе с подвалами и складскими помещениями, остатками трупов научного и обслуживающего персонала, буде таковые еще там остались. Тонны и тонны уникального оборудования… Которое, в принципе, было реально восстановить или даже создать заново. Но для этого нужны все находящиеся в Институте документы. Те же самые тонны папок с бумагами, терабайты информации с компакт-дисков и винчестеров компьютеров. Это все (или хотя бы необходимый минимум) предстояло утащить в самое ближайшее время.
Сахарову было над чем поломать голову. И Дима задним местом чувствовал, что эти треволнения мудрой головы напрямую отразятся на нем. Молодой? Активный? Шило в заднице? Вот и изволь лезть в ту самую вышеозначенную задницу, причем вернуться живым и не с пустыми руками. Ну что ж, Дима в принципе не против, лишь бы заплатили и снабдили достойным снаряжением. Академик умный, вот пусть и думает. А когда в Шухове будет нужда, Круглов сам сообщит молодому ходоку об этом.
Дима даже сам лично видел Институт. Правда, издали и в окуляры мощного бинокля. Туда, где находился этот комплекс, еще не отваживался заходить ни один из ходоков. И не потому, что искать было нечего. Как раз наоборот. Но от этого места веяло такой непередаваемой жутью, таким могильным холодом, что люди пугались и не рисковали зря. Казалось, сама Зона напрямую говорила: стой. Не лезь туда. Я и так не очень жалую вас, людей, но даже мне не хотелось бы вашего проникновения в смертельно опасные тайны этого места.
Ходоки, привыкшие уже однозначно доверять голосу интуиции, слушались и не дразнили судьбу. Скорее всего, правильно делали. Шухов лично один бы туда и под прицелом автомата не пошел. Он уже знал – в этих местах с тобой могут случиться вещи гораздо страшнее банальной неизбежной смерти. Нет ничего постыдного в признании самому себе в страхе. Гораздо хуже пустая бравада, заключающаяся в дебильной пародии на смелость. И неизбежная гибель после.
-Все помнишь? – Дима внимательно посмотрел на Эдуарда. – Теперь давай сам.
Молодой ученый пожал плечами и принялся собирать разложенный на столе по частям автомат. Быстро, сноровисто, будто проделывал это много сотен раз в жизни, почти не задумываясь над каждым движением по отдельности. Скоро раздался глухой щелчок вставшего на место магазина и клацанье передергиваемого затвора. Тускло блестящий патрон упал на фанеру стола, немного прокатился, замер, глядя остроконечной пулей в стену.
-Молодец, - похвалил парня Шухов.
Эдуард стянул с глаз черную повязку и чуть улыбнулся. Дима давно уже заметил, что ученого никак нельзя было назвать эмоциональным человеком. Совсем даже наоборот. Молчаливый, зато сосредоточенный и всегда немного напряженный, как пружина на боевом взводе. Не знай Шухов, кто перед ним, после первых пяти – десяти минут общения он принял бы Эдика за военного. Но голова у парня варила хорошо, это уже успел признать – за спиной самого ученого, правда, чтобы не перехвалить, - и сам Круглов, всегда весьма скупой на комплименты. «Далеко пойдет этот сударь, - заметил Юрий. – Очень далеко. Быть может, и по нашим костям». Присутствующий при этих словах Сахаров неопределенно хмыкнул и покачал седой головой, но ничего не сказал.
-Расскажи мне о… Скажем, о «плоти», - продолжил экзамен Шухов.
-«Плоть», или «мясо» - это местный мутировавший представитель пассивной хищной фауны, предположительные предки – домашняя свинья или овца. Передвигается на четырех конечностях, снабженных узкими и заостренными костяными копытами. Туловище бочкообразное, аморфное, покрытое кожей или редкой короткой шерстью, шея практически редуцирована, голова небольшая, неопределенной формы. Ротовое отверстие крупное, но зубов практически нет, челюсти снабжены острыми роговыми пластинами. Глазное яблоко, как правило, одно, второе практически атрофировалось или скрыто за гипертрофированным веком. Масса взрослой особи достигает двухсот килограмм, передвигается в основном шагом, так как бегает плохо. Труслива, питается в основном падалью либо ранеными, к жертве, если она представляет потенциальную опасность, подкрадывается со спины. Признаком интеллекта не обнаружено.
-Правильно. Как убить эту красавицу?
-Автоматическое оружие против «мяса» малоэффективно ввиду того, что жизненно важные органы обладают способностью к очень быстрой регенерации, кровь легко сворачивается, а головной мозг крайне мал и в него трудно попасть. Наиболее эффективна крупная картечь из гладкоствольных дробовиков, желательно двенадцатого калибра, а также осколочные гранаты.
-Хорошо, а если у нас нет под рукой ни дробовика, ни лимонки?
-Тогда очередью из автомата по морде, желательно по глазам, чтобы ослепить, и по коленным суставам ног, чтобы обездвижить. Стрелять в тело практически бесполезно, так как пули либо пройдут насквозь, не причиняя вреда, либо вообще застрянут в туше. Головной мозг также поразить тяжело, так как череп весьма прочный и покатый, пуля может просто уйти в сторону. Впрочем, «плоть» труслива и ее можно испугать просто звуком выстрелов, и она откажется от атаки.
-Запомнил, надо же. Практически слово в слово. Все верно, молодец.
Дима и Эдуард присели на составленные у стены ящики, ученый достал пачку сигарет, протянул Шухову, но тот отказался. Эдик закурил.
-Когда мы в прошлый раз ходили на Свалку, на нас напали какие-то твари. Кто это были?
Дима отогнал от лица густой клуб табачного дыма. Как он и предполагал, его самого в качестве проводника-консультанта и двоих военных для охраны «прикрепили» к Эдуарду и Бельскому, одному из «фаунщиков» лаборатории. Ученые ходили в Зону собирать образцы для исследования, размещали аппаратуру, а военные, соответственно, обязаны были следить, чтобы им никто не мешал и не съел на обед. Собственно, самой работой занимался Бельский, а Эдик был у него на побегушках.
По Эдуарду было видно, что функция «принеси – держи – подай» ему не очень нравится, но парень разумно молчал. Понимал, видимо, что, не пройдя низов, на верхи ему не выбиться, тем более он сам изначально напросился на полевую работу. Два «выхода» уже были у него за спиной вместе с Димой и Бельским. Во время второй экспедиции на людей набросилась небольшая стайка местной погани, которую военные буквально разорвали в клочья автоматными очередями, а ученые потом – чего добру пропадать! – заботливо собрали и упаковали в специальные контейнеры кровавые ошметки.
-Тушканы, - ответил на вопрос Дима. – Есть тут такая живность. Мелкие, резвые, живучие… недооценивать их нельзя, хотя я лично их вижу всего в третий раз. Мужики рассказывали, что одного из ходоков всей стаей прищучили и буквально до скелета обожрали. Вот так то. Хотя, конечно, убить их можно хоть сильным пинком ноги. На Свалке их тучи. Хемуль, он из самых молодых, их из пистолета валит, я сам видел. Обычно на большие группы людей не нападают, а тут что-то насмелились. Оголодали, видимо. Не меньшую опасность представляют крысы. Их тоже много, но они в основном по подвалам сидят. Тоже всей кучей нападают и практически живьем жрать начинают. С ними я пару раз лично встречался. Один раз сбежал, второй отбиваться пришлось. Крысы и тушканы опасны еще и своими укусами. Они всякую падаль лопают, и в пасти у них сплошная зараза, вплоть до трупного яда, который им самим никак не вредит. Так что имей в виду – сепсис на раз подхватить можно.