– Так вот в чем тут дело! – прошептал он. – Что же это такое делается?
Он положил девочку и подошел к матери. Та продолжала сидеть, не меняя позы. Стоило дотронуться до нее, как она могла упасть. «Значит, она «воскресает» перед каждым кормлением! – мелькнуло у него в голове. – Нет! Это пока еще не смерть! Это что-то еще! Это похоже, даже очень похоже, на смерть, но не смерть. Так вот какие дела делаются в этом, с позволения сказать, «роддоме». Не зря она меня так предупреждала. Эксперименты особой важности. Над людьми! Значит, не мертва. Значит, неведомое состояние! Значит, все хорошо», – так он, успокаивая сам себя, не заметил, как вновь подошло время кормления. Теперь Семен не стал утруждать мамашу и сам принес ей малышку, перед тем успев ее помыть.
– Нате, мамаша, кормите, скока душе вашей угодно!
Так прошло некоторое время. Семена настораживало только одно обстоятельство: кормилица не питалась сама. Вопрос напрашивался сам: «Откуда у нее берется молоко?». Однажды он подставил палец под сосок и почувствовал, что молоко теплое. Однако Семен замечал, что она не просто худеет, а истощается. А дочь росла. Причем рост происходил скачками. Вроде ничего-ничего – и вдруг на целый сантиметр прибавляла. Вот и настало время, когда она отошла от маминой груди. Теперь она, спокойно сидя за столом, ела кашу, озорно поглядывая на «папу». И как-то раз, вот так же сидя за столом и ужиная, Семен почуял легкий трупный запах. Он встал из-за стола и подошел к лежащей матери. Она лежала в кровати с как всегда открытыми глазами. Вдруг он почувствовал, что не хочет расставаться с этой женщиной, которая его когда-то так напугала. Он почувствовал, что привык к ней, а когда это понял, то с горечью произнес:
– Ну, вот и все. Ты сделала то, что надо было сделать. Теперь твоя дочь не умрет от голода. Не бойся, я позабочусь о ней. А ты спи спокойно. Прости.
Он не испугался, а, горько улыбнувшись, даже обронил слезу, увидев, что после его обещания мать, как в знак согласия, мирно закрыла глаза.
Действие двадцать третье
Была звездная ночь, когда Семену пришлось хоронить труп умершей. Время было выбрано в самый раз, как раз для ходячих мертвецов. Тьма есть тьма, хоть и звездная. То и дело пролетали нетопыри, а иногда и птица ночная подавала возглас. Он прекрасно понимал, что полиция ее не хватится. Еще он понимал, что ей удалось как-то сбежать из лабораторных палат и что она была под каким-то опытом. И беременность ее странная. Но это уже было позади. Семен решил схоронить ее поблизости. Как он к ней ни был привязан, особенно последнее время, а жутковато все равно было. Нервы есть нервы, да и, как говорится, «у страха глаза велики!». Хотя это для обычных людей, у которых нервишки порою никуда. Семен протащил умершую женщину через весь сад. И вот несколько вдали от дома, у кустов, он и решил ее похоронить. Вернее, и хоронить-то было нечего, настолько исхудавшая она была, одни кости. Ночью, пока никто не видит, он рыл могилу и вспоминал, как впервые ее встретил, как перепугала она его. Рыл молча, как говорится, брал каждый слой земли на штык лопаты. Время шло, а он рыл могилу. Умершая лежала, завернутая в простыню. Холодным светом светил месяц. Наконец полутораметровая могила была готова. Семен еще раз попрощался с умершей и аккуратно опустил ее в могилу. Затем, быстро забросав землей, притоптал так, чтобы не было заметно. А сверху положил дерн.
– Ну, вот и все! – сказал он, утирая пот. – Теперь домой, душ и спать!
Выйдя из душа, он еще проверил спящую девочку. Она сладко спала в кровати. Семен выпил стакан водки, чего раньше никогда не делал, и рухнул в постель.
Действие двадцать четвертое
Ричард Сноп валился с ног от усталости. Этот молодой брюнет с небольшими усиками степень доктора наук получил недавно, а уже посыпались заказы. А когда своим делом заниматься, но у фантастических идей как всегда строгий лимит, только тот мозг, который их выдумал, и ни капли больше. Вот уже несколько лет он вынашивает формулу препарата, способного реанимировать мертвую ткань. Хоть на час, хоть на минуту. Наука ведь не стоит на месте. Она движется, стонет, порой замирает в ожидании чего-то и снова идет. Осенило Ричарда ранним утром, когда все грезы улеглись спать и ночные призраки тоже растворились при виде солнечных лучей. Ричард подошел к микроскопу, посмотрел в него, затем убежал в лабораторию с реактивами. Его долго не было, но, вернувшись назад с какой-то колбой в руках, капнул вещество под микроскоп. То, что случилось потом, было как во сне. Бледный от усталости, но добившийся своего, Ричард опустился в кресло. Препарат сработал. Конечно, до полной победы было еще очень далеко, но первый шаг есть. Ричард только хотел выпить виски, как в дверь прихожей позвонили. Ричард поспешил открыть – на пороге стоял Рудольф Ронэр, ученый, доктор. Черные волосы его всегда были зачесаны назад. Черные баки аккуратно приложены на лице. Черные усы делали его хмурый взгляд выразительнее. Брови всегда сдвинуты. Все его выражение лица всегда выражало какое-то недовольство. Характер у него был отвратительный.