— Доводилось пострелять и в мирное время уже при развале в родной стране. Но всё больше отморозков.
— Азаровский… — подал голос полковник.
— Он прав, — затушил сигарету капитан. И его примеру последовали иные офицеры за исключением одного полковника с российской стороны. Тот потягивал сигару как ни в чём не бывало.
Азаровский спустил штаны.
— Нет, — зажмурился на мгновение его командир. — Только не это…
Майор собрался оправиться прямо здесь.
— Опять то же самое! Прям как ребёнок малый!
Полковник с российской стороны подавился сигарой.
— Это что такое!?
— Пока сцу, а потом и насру, — выдал Азаровский. — А чё? Что естественно, то не безобразно! Вы же курите, и я вам не мешаю!
— Вот…мля, — избавился полковник от сигары.
— Ну, чё уставились? — выдал в продолжение Азаровский. — Чай не на зоне — военные!
И натянул штаны.
— Что-то резко перехотелось!
В ответ раздался смех. Так и познакомились, вспомнив, что не на пикник собрались — задание всё-таки сверхсекретное и боевое. Распределили обязанности и полномочия.
— Тогда не прощаюсь, — отправился майор-белорус к своим бойцам. Тем более что путь пролегал вблизи с территорий Украины, и пересекать границу меж Россией и Беларусью предстояло в месте слияния трёх границ. А там всякое могло случиться. Кто знает, чего могут выкинуть хохлы. Хотя и они в последнее время при смене президента страны стали более лояльно относиться к политике восточной державы, меньше заглядываясь на запад. И потом братья-славяне. Но придурков хватало, чего говорить про россиян или отмечать про белорусов. А уж агентурных разведок различных стран, как мух — все завербованы в посольствах и тех, кто приписан к ним.
— Та ещё поездка будет, — дал понять Азаровский: не стоит расслабляться. С ядерным вооружением шутки плохи. Не доглядишь и поминай как звали. И спиртное не поможет избавиться от проблем с лучевой болезнью.
На железке продолжало изрядно трясти, и дабы не сидеть без дела бойцы занимались прихваченным оружием, сменяя на часах часовых…
Запись N3 — НЕЗНАКОМЦЫ —
Первое занятие на курсах сантехников.
"Забудьте всё, чему вас учили порнофильмы!
Наша профессия гораздо жёстче!"
(Р.Е.А.Л.)
Эластичные ремни не устояли под напором острого лезвия затемнённого клинка, и лопнули, освобождая конечности психа.
— Ха-ха… — радостно подскочил тот с прокрустова ложа, потирая запястья рук, а затем массажируя голенища.
Конечности затекли.
— Сам сможешь идти? — поинтересовался Фомин.
— Как нефиг нафиг! — выдал на-гора псих. — Мне бы ещё оружие…
— Служил?
— Воевал! — выдал однозначно пациент.
— Хреново… — отметил лишний раз сотрудник ФСБ.
— Не бзди, а бди, сопляк! Прорвёмся!
— Сорняк — не путать, псих! И слушаться меня — и только! Ни шагу от меня — всё понял?
— Как скажешь, а прикажешь, гражданин начальника! Руки чешутся! Так бы и съездил по харям этим тупорылым санитарам! А лучше бы ногой по самому больному месту!
— Никак приставали?! — изумился Егор.
— Если бы, я их порвал, как сам мои ремни! Зубами бы кадык выгрыз!
— Да ты и впрямь псих! Тебе самое место в психиатрической клинике!
— На себя погляди — собрался воевать с психопатами!
На шумный разговор отреагировал некто, чуть приоткрыв дверь. В щели мелькнул глаз с носом из любопытства. В него — ноздрю — и воткнул дуло ГШ-18 сотрудник ФСБ.
— Пикнёшь — пристрелю!
Вместо этого послышался иной внутриутробный звук провокационной направленности.
— Засранец! — ухмыльнулся псих.
Фомин распахнул дверь настежь. Перед ним предстал дежурный психиатр, поскольку дело было уже к вечеру, то он здесь за главного. Хотя как взглянуть, если учесть статус залётного гостя.
— Я забираю его у вас, — кивнул он на психа, довольно выглядывающего из-за спины.
— Не делай этого, сопляк, — выдал психиатр. Зря. Эта была, пожалуй, его главная оплошность.
Егору надоело неуважительное отношение к себе, как к сотруднику ФСБ и он решил проявить себя во всей красе.
— Это не обсуждается! И никаких претензий на сей счёт не принимается! Он больше не в вашей юрисдикции!
— Тогда документ гони!
— Да пристрели ты яво, ить отстрели чаво ни того… — подал голос свидетель.
— Заткнись, псих!
— Признаёшь ошибку, сопляк? — не унимался психиатр.
Его и взял Фомин в заложники, понимая: иначе за пределы психиатрической клиники не выбраться.
Охранник на КПП ошалел, когда узрел, что происходит.