«Будет весело», ― говорили они.
Тыльной стороной ладони Джони вытирает губы и нос, тихо приговаривая.
— Это будет приключение. Ты спасаешь будущее! Это самая почетная работа в стране!
Она поднимает свою медную брошь с буквами «СС», упавшую на изумрудную траву, и дрожащими пальцами возвращает на место над своим сердцем. Проглатывает следующую волну желчи, и в этот раз ей это удается. Худшее позади, пока что.
В некотором смысле это все правда, привилегии прекрасны, но, когда тебе плохо в течение долгого времени… ну, никакие деньги и уважение не могут помочь тебе почувствовать себя человеком. Тело опухло, с эмоциями творится черти что, а во рту словно дьявольская пустыня.
Осторожно, Джони возвращается к беседке. Она может воспользоваться там фонтаном, чтобы прополоскать рот и промыть царапины, а затем пойдет к матушке за пластырями с антисептиком и нагоняем. Мысли о прохладной чистой воде несут ее ноги вперед. «Умные» кроссовки загораются зеленым: сейчас они довольны скоростью ее шага.
Мы определенно живем в будущем, ведь даже кроссовки способны следить за твоим здоровьем.
Она снова замечает, как нечто розовое мелькает перед ее взором, и в этот раз останавливается, чтобы посмотреть получше.
О!
Похоже, ее удача вернулась. У основания изгороди, устроившись среди россыпи мексиканских ромашек, лежит большое пасхальное яйцо, вероятно, оставленное после весенней охоты в Воскресенье. Пасху здесь всегда отмечают с размахом. Не христианскую Пасху, а первоначальную языческую Пасху. Празднуют рождение новой жизни и приход весны в северном полушарии. Даже вечно угрюмая матушка Блейк прониклась духом праздника, надела венок из цветов ромашки и бросилась в погоню за шоколадными яйцами, повеселив сестер.
Полое сладкое яйцо размером со страусиное, покрыто сахаром нежно-розового цвета и винтажным ванильным кружевом. Аромат клубничного мороженого едва уловим, но возвращает девушку в памяти ко времени, когда она была ребенком. Джони вспоминает тявкающего черного пуделя и скрипучую кушетку. Как сидела на коленях матери, пока та вязала лоскутное одеяло для местного детского приюта. Тогда они все еще существовали. Большинство из школьных друзей Джони даже не знают теперь такого слова. Девушка вдыхает успокаивающий запах глубоко в легкие. Почему запах может пробудить столько воспоминаний?
Джони держит хрупкое яйцо в своих ободранных, кровоточащих ладонях, как с трудом добытый приз. Драгоценный дар Вселенной, знаменующий, что все будет в порядке. Удачливая тошнота пройдет, она сможет закончить свою работу и вернуться домой. Ее жизнь будет (относительно) нормальной снова.
Кроме того, что теперь считается нормальным? 2021 год упадка, несмотря на то, в чем уверяет ООН. Бесконечная засуха, неодолимая коррупция в корпорациях, супербактерия, суицидальная болезнь. И, конечно же, причина, по которой девушка живет в этой странной закрытой общине: опустошительный кризис бесплодия. Когда ее гиперзаботливые родители сказали ей, что девушке безопаснее будет жить в монастыре, а не дома, она взбунтовалась, обвинила их в том, что они хотят избавиться от нее. Но когда девушка мельком замечает новостные заголовки на «Тайл» матушки Блейк или краем уха слышит, о чем шепчутся девушки по ночам, понимает, что родители были правы, предложив ее кандидатуру в качестве добровольца для СурроСестер.
Даже если бы у нее был аппетит, Джони решает, что пасхальное яйцо слишком красивое, чтобы его есть. Рассмотрев его изысканное убранство, она замечает шов: его можно открыть. Внутри окажется сюрприз. Девушка разрывается между желанием выпить воды и открыть яйцо. Не успев прийти к решению, она поворачивает яйцо. Когда оно открывается, внутри девушка замечает пару проводов, подсоединенных к какой-то батарее и чему-то похожему на силиконовую глину, а затем раздается громкий взрыв, ударяющий Джони в грудь и подбородок, и отбрасывающий ее на спину. Последняя мысль Джони, лежащей на траве со звоном в ушах, что она слишком молода, что ее жизнь была коротка… и что Солан этому не обрадуется. Вот тебе и везение.
Засуха, преступность, суициды и пасхальное яйцо.
Сколько всего может убить.
Она наблюдает за облаком в форме кентавра, натягивающим стрелу, а затем в глазах темнеет.
Глава 2
Обыск
У Кеке есть миссия. Пять минут назад она получила анонимную наводку на громкую историю и хочет прибыть первой на место. Но перед этим ей нужно кое с кем увидеться. Нина, ее мотоцикл, мурлычет между бедер, посылая теплые вибрации по телу. Здания мелькают на периферии зрения, пока девушка ловко маневрирует влево и вправо в хорошо отточенном медленном танце, обгоняет солнечные скутеры, ямы и непредсказуемые общественные такси. Дорога исходит серебристым жаром. Кеке останавливается на красный свет. Рядом с ней останавливается полицейский Хаммер, окно опускается.