Кеке тяжело дышит и поднимает повыше сумку с лэптопом.
— У меня для тебя история.
Глава 17
Горящее небо
Кирстен ретуширует фотографии, которые сделала для «Роллер Ринк Инкорпорейтид». Несмотря на то, что ушла посреди рабочего процесса, она довольна снимками. Когда-то в университете, ее преподаватель по фотографии сказал ей, что у нее настолько превосходный взгляд, что она даже мертвую кошку заставит выглядеть привлекательно. Эта похвала тогда и обрадовала Кирстен и вызвала отвращение. У нее есть талант к фотографии — всегда был — но она всегда сомневалась в себе. Кирстен уверена, что это как-то связано с ее синестезией. Словно она видит вещи в другом измерении по сравнению с большинством людей и не может объяснить этого, но каким-то образом умеет выразить это посредством снимков. Ее снимки характерные, обладают текстурой и цветом, превосходящими то, каким люди видят мир.
Когда она выиграла награду «Пресс Экселленс» в прошлом году за работу по сомалийским пиратам, у нее сложилось ощущение, что она сжульничала. Она попыталась объяснить свое ощущение синдрома самозванки Кеке, но та не поняла. Кеке была рождена с геном уверенности в себе. Кирстен всегда восхищалась ее отвагой и желала быть похожей на нее, но к несчастью застряла со своей дерьмовой личностью, так что решила разыграть по максимуму те карты, что у нее есть, среди которых: неизлечимое бесплодие, странным образом работающие мозговые волны, большая лишенная вкуса пустота на месте детских воспоминаний и то, что она называет Черной дырой: зияющее ощущение пустоты в том месте, где должно находиться сердце.
— Дерьмово быть мной, — говорит она, а затем собирается с мыслями.
Мир переполняют нищета, болезни и все оттенки отчаяния, а она сидит в своей уютной квартирке, работая за своим компьютером за десять тысяч долларов, и жалуется на меланхолию.
Боже, иногда она не выносит себя.
Ее снейквоч вибрирует, вырывая из мрачного хода мыслей. От ее запястья исходит россыпь пудрово-голубых точек. Это сигнал «ОвоЭпп», сообщающий, что сегодня она может забеременеть. Учитывая сигналы ее тела, овуляция произойдет в следующие двадцать, двадцать четыре часа. Настроение повышается. По крайней мере, у нее будет секс.
Далее, ее новостная лента на изогнутом мониторе загорается новыми заголовками. Эко. новости знают, какие темы интересуют ее больше всего, и присылают самые главные из интересующих ее областей. Кирстен начинает гадать, как ей вообще довести работу до конца, если ее постоянно отвлекают.
Плохой парень, южноафриканский спринтер Уильям Сорайя установил новый олимпийский рекорд, но отрицает обвинения в респинге.
Заслуживают ли роботы прав?
Миллиардер отдал все состояние и теперь живет на улице.
На один шаг ближе к Марсу: в Азии строятся первые коммерческие пассажирские корабли.
Кирстен заинтересовала история миллиардера, так что она нажимает на стеклянный экран, и разворачивается видео. Она уже готовится нажать на кнопку «проиграть», когда слышит шум в дальнем конце апартаментов и чуть ли не подпрыгивает на стуле. Она уверена, что заперла дверь, когда заходила. Уверена. Почти уверена.
Ох, бл*ть, она не заперла дверь?
Ее пульс отдается пурпурной рябью в ушах, а в кровь выстреливают острые желтые звезды адреналина. Кто-то проник в ее дом. Девушка инстинктивно хватается за грудь, чтобы унять сердцебиение и не дать сердцу выпрыгнуть через горло.
Бл*ть, бл*ть, бл*ть.
На ее связке ключей находится тревожная кнопка, вот только сами ключи висят у двери. Она отправится за ними или же спрячется в шкафу? Но минуту стоит тишина, затем вторую, а к третьей минуте, Кирстен убеждает себя, что первоначальный шум ей померещился. Это же лишь бумага шелестела, так? Или упал кусок отделки. Предметы движутся даже в пустом доме. Мир вовсе не стабилен. Кирстен всегда знала, что опасность ближе, чем все думают. Всю жизнь ждала, что та станет явью. Возможно, момент настал.
Кирстен медленно крадется на цыпочках, навострив все чувства, к комнате для гостей, взяв с кухонного стола нож. Она не будет прятаться. Это ее, бл*ть, дом. Никто не имеет права приходить сюда и пугать ее.
Она сошла с ума? Возможно. Но отчасти ей просто хочется положить этому конец. Кирстен покрепче сжимает нож. Ее сердце стучит так громко, что она видит перед собой пульсирующие фигуры.