Чистилище оживилось. Старички выползали из своих клеток и комнат спокойно, а вот некоторые новички пытались сопротивляться, за что получали от надзирателей по полной.
Вскоре по всей арене раздавалось бряцаньем цепей. Хоть и собралась целая толпа, среди которой были не только наги, но и несколько буйных зверей, сдерживаемых стражей, однако все заключённые вели себя тихо в меру своих сил. Особенно новички, которые прочувствовали «любовь» здешних надзирателей.
— Все в линии! Звери — сзади! — пронёсся по арене наполненный силой голос Хараха, и осуждённые под холодными взглядами стражей Чистилища быстро выстроились в не очень ровные, но шеренги.
— Слушайте сюда, отбросы! — раздался властный голос Тараши с балкона, и все заключённые подняли головы. — Следующие несколько дней вы будете сражаться за возможность выйти отсюда! Битвы не на смерть!
И воцарилась тишина. Даже звери, что провели здесь не один десяток лет застыли с шоком в глазах.
— Всего таких счастливчиков, — продолжила Тараша, — будет шестнадцать! Если не хотите попытать свою удачу, можете просто отказаться от участия. Сэкономите мне и остальным время. Кто не хочет, отползайте, — указала рукой хозяйка Чистилища влево, — к тому проходу.
Все стояли молча. Лишь тихо раздавалось бряцанье цепей.
— Десять! Девять! — скалясь, начала отсчёт Тараша, и несколько больших змей без раздумий поползли на выход.
— Семь! Шесть!
С каждым словом существ на арене становилось всё меньше. Не то чтобы старички боялись или не хотели на свободу, просто многие из них уже привыкли к этому проклятому Богиней месту и умирать пока не собирались, догадываясь, к чему всё идёт. Здесь они могли спокойно утолять свою жажду убийства на арене, а пытки уже не были такими уж мучительными, как первое время. Да и предсмертные крики, визги, душераздирающие стенания и алый дурман, что пытается свести всех в Чистилище с ума, завладеть разумом его обитателей, уже стали для большинства старичков как родные. То ли дело новички, что ещё не успели проникнуться «счастьем» от пребывания в этом котле боли и страданий.
— Три! Два!
Ещё несколько наг то посматривали на выход, то снова опускали головы, не решаясь сделать выбор.
— Один!
Парочка полузмей всё же сорвалась с места. И когда последний хвост исчез в полумраке прохода, ворота закрылись.
— Ноль! — завершила отсчёт хозяйка Чистилища и, обведя оставшихся молчаливым взглядом, продолжила себе под нос: — Хм. Тридцать три осталось…
Тараша задумчиво посмотрела на красного змея, что не отрывал от неё хищных глаз, будто завороженный, и прошептала, стуча ногтем по поручню:
— Ну, этому можно и двух противников дать.
— Уважаемая надзирательница, — раздался огрубевший мужской голос с первого ряда, и Тараша потупила взгляд на заросшего сухого нага, сальные волосы которого частично прикрывали лицо, — позволите вопрос?
Выдержав паузу, Тараша разрешила:
— Говори.
— Это отбор на Королевскую битву, верно? — спокойно произнёс полузмей.
— Тц, так и думала, — фыркнула белокурая нага, стоящая позади мужчины.
— Что? Королевская битва⁈ — всполошился кто-то с края шеренги и попытался вырваться из окружения стражей. — Я не хочу умирать! Я не хочу на казнь!
И тут поднялся шум.
— Тишина! — гаркнул Харах и высвободил тираническую духовную силу, что безжалостно обрушилась на заключённых.
Все заткнулись. Бунтаря вернули в строй, и наг-страж прекратил наседать.
— Верно, — ухмыльнулась Тараша.
— Ясно… — коротко кивнул заключённый.
Хозяйка Чистилища замолчала на несколько вдохов в ожидании вопросов. Но больше никто не решался заговорить. Многие были подавлены. И тогда она показушно возмутилась, жестикулируя руками:
— Что-то не вижу я у вас радости на лицах, засранцы! Вам тут предлагают возможность выйти, а у вас рожи такие обречённые, будто вас на казнь отправляют.
— А разве нет, стерва⁈ — огрызнулась белокурая нага. — Ай-ай-ай!
— За языком следи, — холодно произнёс Харах, надавив на ментальное тело заключённой.
— Нет. Не откинете хвосты, и я вышвырну вас отсюда, — пропустив агрессию мимо ушей, спокойно ответила Тараша и, чуть подумав, добавила: — «Король» вашего уровня будет.
От этих слов многие заключённые заметно расслабились.
— Харах, палочки!
— Сколько?
— Тридцать две.
Харах коротко кивнул, и в его руке появилась небольшая чёрная коробочка, из которой тут же начали выскакивать палочки и лететь к случайным нагам-заключённым.