Устало выдохнувший Дайвер оглядывает бетонную площадку.
— Технику мы должны уничтожить — тут без вариантов. Одна из основных задач. Всё, что на трупах этих парней, вокруг или в их ранцах — ваше. Найдёте что интересное внутри вертолётов — тоже. Стволов и патронов у нас самих хватает, как и жратвы. В общем, всё, кроме техники можете забирать себе.
Оглянувшись на Ратну и поляка, взмахиваю рукой, давая сигнал к действию.
— Стаскивайте к крайнему вертолёту всё, что найдёте. Потом сортируем, выбираем ценное и сваливаем.
Стоящий рядом Дайвер, глянув в воздух перед собой, добавляет.
— У вас тридцать минут на всё. Потом мы минируем технику и уходим.
Покосившись на него, молча киваю, после чего забрасываю штурмовой комплекс за спину и подхватываю два ближайших ранца, оттаскивая их к точке, которую сам указал. Когда опускаю груз на бетон, слышится голос поляка.
— Тут девушки. Живые. С ними что делать?
Разогнувшись, шагаю в его направлении — л замеченных перед началом боя пленницах, я совсем забыл. Одновременно со мной приближается один из бойцов Дайвера, на ходу поднимающий стекло шлема.
— О какие крали — будет чем на базе заняться. Давайте парни, поднимайте мясцо — их обуть надо, чтобы дошли.
Быстро глянув на него, поворачиваюсь к командиру группы союзников.
— Ты сказал, всё кроме вертолётов наше. То есть, и они тоже.
Подошедший парень тоже оглядывается на своего шефа, а тот недовольно хмурит брови. То ли из-за поведения подчинённого, то ли из-за моих слов — до конца непонятно. В конце концов, определяется.
— Верно, так и сказал. И от слов не отказываюсь — тёлок можете забирать. Только если вы их тут пристрелить решите, то я по вашему следу пару-тройку парней отправлю. Не люблю совсем отмороженных.
Занятная у него позиция. Тащить на базу и трахать можно, а убивать значит нет? Но дискуссию разводить некогда — ограничиваюсь тем, что коротко подтверждаю полученную информацию и подхожу ближе к пленницам. При ближайшем рассмотрение, становится понятно, что помимо пяти голых девушек, тут есть ещё и один полностью одетый мужик в перепачканном костюме. Вот женский пол, напротив, полностью раздет. Одна из них, правда не пережила бой — судя по ранениям, зацепило осколками от боеприпаса моего подствольника. Три осколочных ранения — два в живот, одно в корпус.
Поморщившись, скольжу взглядом по остальным, сначала не понимая, что меня смущает. Потом доходит — все пленницы выглядят, как будто их забрали прямо с конкурса красоты. У каждой тонкая талия, стройные ноги, упругая подтянутая грудь. Да и лица более чем симпатичные. Мужик, который с ними, тоже выглядит не простым обывателем — по крайней мере такое впечатление производит его одежда, пусть даже потёртая.
Приняв решение, даю команду ирландке и Радзу продолжать сбор трофеев, а сам смещаюсь к пленнику. Вытаскивая кляп, озвучиваю условия.
— Сейчас я освобожу тебе ноги и ты будешь топать рядом, отвечая на вопросы. Расскажешь, что с вами произошло. Попробуешь сбежать — поймаешь пулю. И это будет уже не наша вина.
Последние две фразы произношу громко, чтобы их точно услышал Дайвер. Сам же разрезаю затяжки на ногах, после чего помогаю мужику принять вертикальное положение. Какое-то время у него уходит на то, чтобы конечности пришли в себя и снова заработали. Потом шагает ко мне, постанывая на ходу. Когда оказывается рядом, сбрасываю на бетон ещё один ранец и два MAS-19, после чего задаю вопрос.
— Вы кто такие? Куда летели? В Вольку?
Тот, кривясь от боли, хромает за мной.
— Я сам Ян Спажевски — директор по кастингу шоу «Час любви». Мы как раз проводили финальный этап кастинга в музее, когда всё это началось. Среди персонала оказался парень, который…
Обрываю его на середине фразы.
— Об этом потом расскажешь, если мне будет интересно. Сейчас скажи — куда вы летели?
Мужик, снова поморщившись от боли в ногах, старается не сбавлять скорости, держась рядом.
— Нас просто забрали. Девчонок, понятно для чего, а меня наверное, чтобы потом поиздеваться и грохнуть. Подчинённые, они такие знаете ли. Могут затаить обиду.
Угу. В этом я не сомневаюсь. Могу поспорить, с персоналом этот «директор» обходился не самым лучшим образом. И когда всё полетело в тартарары, нашлось немало желающих выместить злость за старые обиды.
На какой-то промежуток времени замолчавший Ян, внезапно начинает говорить, не дожидаясь очередного вопроса.
— Слушайте, мы получается где-то недалеко от Вольки? Ну, с той стороны Варшавы, что выходит к ней?
Повернув к нему голову, молча киваю и мужчина расплывается в улыбке.