* * *
Последнее время я ловлю себя на том, что категорически не хочу, чтобы люди уходили в «вечное никуда», откуда нет возврата. Причём это касается не только друзей, но и врагов, какими бы они ни были.
Я хотел бы, чтобы время остановилось и не устремлялось куда-то вперёд, всех старя и выбрасывая за обочину жизни. Мне хочется, чтобы люди вроде бы и жили, двигались, что-то делая, как всегда, но всё это происходило бы в едином моменте. Мне хочется всех их видеть независимо от того хороши они, или не совсем. Пусть будет так, как есть. Остановись, мгновенье! Так вот почему, оказывается, возникло кино, художественная литература и вообще искусство. Естественно, чтобы остановить мгновение!
И вот поэтому я всё-таки буду писать всё, что со мной происходило, не хочу, чтобы всё это исчезло безвозвратно.
Я слов не люблю:
«Вперёд не суйся»,
Я больше люблю
Говорить «хочу».
«Хочу, хочу» -
И вперёд несусь я
В своём хотенье,
И всё кричу:
– Хочу на звёзды,
Хочу на солнце,
Хочу вселенную
Всю облететь.
Хочу и прямо идти
И околицей
Брести, спотыкаться,
И снова хотеть!..
Оказывается, у Бальмонта тоже есть стихотворение «Хочу». Надо же: сто лет назад у поэта было желание, которое повторилось во мне. Правда, выразил он его более изящно и в то же время напористо, потому что это касалось его страстному желанию любить женщину, а я начал лет 50 тому назад своё «Хочу!», да так и не завершил из-за предполагаемой его всеобъемлемости. Получились декларативно-пафосно-бравадные абсолютно неудачные стихи, если можно назвать «стихами» подобные начинания. Оказалась не по Сеньке шапка – слишком замах был большой, потому и не завершились.
Зато попробовал.
17.01.2019г. Речка.
Отцы и дети (диалог внутри себя)
Сын: – А я вас и не просил, чтобы вы меня рожали. Я, может, не хотел и не хочу жить, а вы тут взяли и оказали мне «великую» услугу – живи, говорите, и радуйся. А по-другому вам не нравится. Видите ли, вам хочется, чтобы я был непременно весел и счастлив, ну просто таким радостным, каким, наверное, были вы, когда занимались сексом, якобы создавая меня. Хотя предполагаю, что вам в тот момент было не до меня – вы просто занимались, скажу прямо, страстной похотью, и не более того, только стыдно вам в этом сейчас признаться. А теперь меня постоянно упрекаете, что делаю всё не так и не хочу быть таким, каким вам хотелось бы. Невольно возникают мысли:
Какое счастье не родиться
И не узнать, что ты умрёшь –
Не надо ни к чему стремитьс
И думать, для чего живёшь.
Отец: Эх, сынок, сынок… не созрел ты, оказывается до мудрости.
– Какая мудрость? О чём вы, родители, толкуете? Какая в сексе может быть мудрость?!
Отец: – В этом ты, пожалуй, прав абсолютно. Мудрость, сынок, она, может, и ко мне доходит только сейчас. Конечно же, вот теперь я убеждён, что дети, а вернее люди, появляются не по нашему желанию. Много ли появилось детей, которых хотели иметь их родители. Ничего подобного. Иные пары стараются и ночью и днём в поте лица, чтобы иметь ребёночка – ан, нет у них дитя. А другие не хотят их из-за бедности, а они, знай себе, появляются один за другим, вынуждая «невольных» родителей избавляться от них, сдавая в детдома…
Делаю вывод, если человек родился, значит, это надо Господу Богу. Значит, он возлагает на него какие-то надежды. Человек внешне подобен Богу. Он специально создал его таким, и мозги ему вправил в черепную коробку, а потом наблюдает за ним, куда его понесёт, чтобы самому разобраться, что делать с человечеством, куда его направить. Богу нужны особые люди – мудрые, каждый сам по себе, а все вместе гармоничные и интересные. И жизнь должна быть прекрасной, такой, какая Ему до конца не ясна. Вот Он и человеков-то делает через таких родителей, как мы с твоей мамой. А люди всё не такие. Всё дерутся, воюют, стяжают и надменничают. В войнах и катастрофах погибают. А ведь так им и надо, если они не могут облагоразумиться. А Бог всё «клепает» и «клепает» человеков, ждёт и наблюдает, когда же из нас получится что-то достойное Его замысла.