Драко осторожно приблизился к ней, поставив пакет с едой на землю у стены. В тот же миг его сердце бешено забилось, ладони нагрелись. По ее запаху и эмоциональному состоянию он понял, что случилось что-то ужасное.
— Грейнджер, ты не можешь перекинуться? — пробормотал он, проводя рукой по лицу. Львица слабо, но отчетливо покачала головой. Драко проглотил комок в горле. Это была его вина. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — львица снова покачала головой и шлепнула большой лапой по земле.
Вздохнув, Драко осторожно сел рядом с ней на импровизированную кровать. Пара печальных шоколадно-карих глаз устремилась за ним, будто оценивая.
— Это моя вина, Грейнджер, — он отвернулся, жалея, что не может исчезнуть. — Я думал… я думал, что все в порядке, — он сглотнул, чувствуя, как начинают зудеть лопатки. — Если бы я не надавил на нее… мне нужно просто оставить тебя в покое.
Львица издала низкий рык, эхом разнесшийся по пещере.
— Ты этого не заслуживаешь, — сказал Драко, качая головой. — Я хочу помочь тебе, Грейнджер… но я не буду причиной, по которой ты застрянешь здесь, — еще один рык, который перешел в тихое мяуканье. Львица подошла поближе, внимательно вглядываясь в его лицо. Затем она рухнула рядом с ним, ее тело прижалось к нему, и она положила голову ему на ногу.
Драко нерешительно поднял руку и опустил ее на мягкую голову, поглаживая мех за ушами. Ее большие глаза были плотно закрыты, и тогда он почувствовал мягкое урчание у своей ноги. Она мурчала.
— Мне так жаль, Грейнджер, — прошептал Драко, проводя пальцами по ее меху. Большая лапа ударила его в грудь, и она раскрыла глаза, чтобы посмотреть на него. — Ну и что же? — прошипел Драко, нахмурившись. — Если бы не я, ты бы так себя не вела.
Она уткнулась лицом ему в грудь, толкая его всем телом, чтобы он откинулся на одеяла, а затем устроилась, растянувшись наполовину поперек его груди, наполовину на земле. Ее большая морда фырчала ему в лицо, передние лапы покоились на его плечах.
Сдавшись, Драко подложил под голову подушку и обхватил рукой массивную кошку, остро осознавая тот факт, что ее длинные когти могли разрубить его на куски при малейшем недовольстве.
Она уткнулась носом в его шею, снова замурлыкав, и Драко расслабился.
— Я знаю, Грейнджер, — пробормотал он, вздохнул и отвернулся. — Я знаю.
Ее большие глаза были зажмурены, когда Драко рискнул еще раз взглянуть на нее, его сердце сжалось при виде ее образа: пойманной в ловушку альтернативной формы из-за него.
— Я принес тебе сэндвич, — чуть не задохнулся он после долгого молчания от крайнего отвращения к самому себе.
Она фыркнула, что могло бы сойти за смешок, и встала, с силой ударив когтями по бумажному пакету. Она обнюхала бутерброды и метнула один из них в его сторону, разрезая бумажную обертку другой своей большой лапой.
— Я открою его… — начал Драко, когда она развернула сэндвич и проглотила его целиком. Он осторожно вытащил из своего бутерброда изорванную бумагу и съел его, затем аккуратно сложив книги из кармана на пол. Грейнджер снова устроилась на его груди, зарываясь в него носом.
Драко почувствовал, как его глаза защипало от жара стыда и разочарования, даже когда Грейнджер тихонько замурлыкала рядом с ним, пока она не заснула. Тепло ее тела сморило его, и он не смог удержаться, чтобы не задремать, умственно истощенный.
***
Когда на следующее утро Драко проснулся, что-то было не так, и потребовалась всего лишь секунда, чтобы определить, что же произошло. Его глаза распахнулись, лихорадочно осматриваясь вокруг.
Он заснул на полу пещеры Грейнджер, и при бледном свете раннего утра, проникающем через вход, он осознал, что проспал всю ночь.
Но еще тревожнее было то, что Грейнджер спала у него на груди — в человеческом обличье.
Разрываясь между непреодолимым желанием обладания своей парой, ее запахом, ошеломляющим в такой близости, и необходимостью оттолкнуть ее, прежде чем он сделает что-то, о чем потом пожалеет, Драко замер, застыв в какой-то нерешительной агонии, и просто смотрел на нее спящую, широко раскрыв глаза.
Пока она не моргнула, приходя в сознание, и шоколад ее глаз не встретился с его глазами.
Они смотрели друг на друга в полном недоумении, пока румянец не залил щеки Грейнджер, и она не отодвинулась.
— Доброе утро, — рассеянно пробормотала она, облизывая губы.
— Доброе утро, — тихо ответил Драко. — Ты, должно быть, обратилась назад… где-то ночью. Я не…
— Верно, — сказала Грейнджер, потирая лицо. — Это я знаю, — немного подумав, она добавила: — Извини.
— Все в порядке, — пробормотал Драко, не сводя глаз с ее розовых губ, которые были так близко.
— Такого никогда не случалось раньше, — выдохнула она, и Драко продолжал мучиться от ее близости, — чтобы я перекинулась, сознательно не думая об этом.
Драко проглотил тяжелый комок в горле.
— Похоже, твое проклятие действует непредсказуемо… и все из-за меня, — он с большим усилием перекатился на спину, приглаживая рукой растрепанные после сна волосы. — Мне нужно оставить тебя в покое. Проклятие хочет, чтобы ты была одна.
Грейнджер продолжала пристально смотреть на него, и он чувствовал на своем горле мягкие, теплые дуновения ее дыхания.
— Я не хочу отказываться. От нас.
От тебя.
— Тебе это нужно, — отрезал Драко. — Ради твоего же блага.
— Мы так близко, — прошептала она, закусив губу. — А что, если мы найдем ответы в Австралии?
— А что, если нет? — мгновенно возразил Драко, резче, чем намеревался. Грейнджер растерялась, и он тут же пожалел о своем тоне. — Я просто говорю… мы должны быть готовы к любой неожиданности, — он глубоко вздохнул. — Я не позволю тебе попасть в ловушку этого проклятия из-за меня, Грейнджер.
— Но я же не собираюсь приговаривать тебя к смерти! — воскликнула она, сверкая глазами. — И не смей говорить мне, что это не мой выбор. Я так же вовлечена в это, как и ты!
Драко повернулся, чтобы посмотреть на нее, но все, что он хотел сделать, это защитить ее — схватить ее, заявить на нее права — и его лицо ухнуло вниз.
Во рту у него пересохло, и он высунул язык, чтобы облизать губы.
— Как ты можешь желать пожертвовать собой ради меня? — выдохнул он, снова глядя на ее губы. Она была так близко, что он мог так легко поцеловать ее…
Он импульсивно поднял руку и провел кончиками пальцев по ее скуле. Его рука погрузилась в ее растрепанные волосы, а веки затрепетали и закрылись.
— Точно так же, как ты готов пожертвовать своей жизнью из-за меня, — выдохнула она, и рука Драко задрожала от этого прикосновения, его инстинкты вейлы ожили, а феромоны вырвались на свободу.
— Я согласен, потому что ты - вся моя жизнь, — задыхаясь, выдавил Драко, борясь с каждым инстинктом, каждым побуждением, чтобы наклониться и завладеть ее ртом. — Потому что без тебя я все равно умру.
— И чем же, — прошептала она, открывая глаза и встречаясь с ним взглядом, — это так отличается от меня? Как ты думаешь, я смогу просто продолжать жить?..
— Грейнджер, — выдохнул он, понизив голос с предупреждением, — тебе нужно отойти.
— Нет, — пробормотала она, качая головой. Ее рука поднялась, чтобы схватить его. — Я не позволю тебе умереть, — процедила она сквозь зубы. - Драко, если бы я только согласилась…
— Не надо! — воскликнул Драко, и сердце его бешено заколотилось. Внезапно он вырвал свою руку из ее хватки и резко отстранился. Задыхаясь, он прошипел: — Не принимай ее, Грейнджер.
— Тогда не сдавайся, — взмолилась она, нахмурив брови и неожиданно покраснев. — Мы собираемся найти ответы в Австралии, помнишь?
Драко сел, прислонившись спиной к стене, и уронил голову на руки.
— Австралия, — выдавил он наконец. — Но если с Австралией ничего не получится, Грейнджер… придет конец всему.
Она поджала губы, сверкая глазами, и тоже присела, вырывая длинную траву, росшую между ее эклектичными постельными принадлежностями.
— Я не согласна с этим.
— У меня есть еще одно предложение, — твердо продолжал Драко, глядя себе на колени. — Если это… событие произойдет, я не хочу беспокоиться о тебе, — он поднял глаза, сверля ее взглядом. — Пожалуйста, приходи жить в мою квартиру, там есть еще одна комната. Пусть это ненадолго, только до Австралии. Ты не будешь мне ничего должна, Грейнджер. Мне просто… нужно знать, что ты в безопасности.