— Пожалуйста, — прошептала я.
Данк зажмурился, как будто от боли.
— Я не могу Пэган. Это уничтожит нас обоих.
А потом он ушел.
Глава 8
Прежде чем оставить меня у дверей класса английской литературы, Лейф чмокнул меня в щеку. Каждое утро я ездила с ним в школу. Каждое утро мне было все труднее оставлять Данка и оставаться в обществе Лейфа. После того, как каждую ночь Данк пел мне песни, казалось я жажду его присутствия даже больше. Теперь между нами существовала интимность. После того, как я ощутила его руки на своем теле и его губы на своей коже, ничего не могло оставаться как прежде. Он лежал прошлой ночью со мной в кровати и прижимал к себе, пока я не заснула. Я нуждалась в Данке. Слова, которые он шептал мне на ухо прошлой ночью, убедили меня в том, что он тоже хотел меня. Он нуждался во мне, но он позволил какой-то невидимой преграде стоять между нами.
Я двинулась к своему столу, когда заметила, что стол, который стоял позади меня, пуст. Это было обычное место Данка в классе. Он скоро придет. Я села за свой стол и открыла учебник на том месте, где мы остановились в прошлую пятницу. Каждый раз, как кто-то заходил в класс, я пыталась боковым зрением разглядеть, Данк это или нет. Веселый голос Кендры и светлая голова вошли в дверь, он следовал за ней, неся ее книги. Мои внутренности больно сжались. Я заставила себя отвести взгляд. Он сказал вчера, что терпеть не может блондинок, но то, как он ласково смотрел на нее, говорило об обратном. Я уставилась в открытую книгу перед собой, не понимая ни одного слова в ней. Я ждала, пока Данк сядет позади меня. Он этого не сделал. Улыбаясь и насвистывая в класс вошел мистер Браун.
— Ах, как же приятно этим утром видеть возбужденные лица. Не Английской ли литературе Вы радуетесь? Что может быть лучшим поводом, чтобы проснуться? — спросил он веселым тоном. Он повернулся и написал тему этой недели на доске. Я хотела оглянуться, чтобы посмотреть, где сегодня сел Данк, но вовремя себя остановила. Я чувствовала, что он пристально смотрит на меня, без сомнения, ждет, хочет увидеть, как я буду его искать. Ну, я не удовлетворю его. Кроме того, он, вероятно, играет с теми, длинными светлыми прядями волос, которые, как он утверждал, ненавидит. Он шептал мне, что он хочет меня. И что я была единственной, в ком он когда-либо нуждался.
— Может ли мне кто-нибудь назвать одну из основных тем, которую мы узнали при изучении «Эвменид». Отчаянно желая отвлечься от мыслей о Данке, я подняла руку.
Мистер Браун улыбнулся.
— Хорошо, мисс Мур.
— Конфликт между старым и новым, между варварством и цивилизацией, между примитивным и разумным, — ответила я, и мистер Браун хлопнуло в ладоши.
— Очень хорошо. Сейчас пример из темы? — он оглядел класс, и я подняла руку снова. Мистер Браун поднял брови, без сомнения, удивившись моему внезапному желанию отвечать в классе:
— Пэган?
— Прогресс от старых богов к новым богам. Зевс сверг богов старшего поколения, среди которых были Фурии. Фурии стали изгоями, — остановилась я, не желая продолжать.
— Хорошо, хорошо, очень хорошо. А сейчас может кто-то другой, кроме Пэган, пожалуйста, объяснить, каким образом Аполлон попал сюда?
В комнате стало тихо и, кто-то хихикнул.
— Кендра, может быть Вы, можете помочь нам с ответом? — мистер Браун нацелил свой хмурый взгляд на очевидный источник хихиканья.
— Нет, сэр, у меня есть жизнь и вне школы. Не все из нас тратят все свободное время на изучение уроков, для того, чтобы подцепить парня.
Очередной взрыв смеха разразился в классе и мистер Браун склонил голову набок:
— Я не думаю, что это правильный ответ, Кендра, ты получишь низкую оценку за сегодняшнее участие на уроке. Так вот, может ли кто-нибудь ответить на мой вопрос, или я должен попросить снова мисс Мур помочь нам?
— Аполлон представляет собой символ мужественности, рациональности, молодости и цивилизованности. Фурии же это женщины, насилие, старость, а также примитивность. Эсхил отражает мифический момент в истории, где мир был разрознен дикими и архаичными пережитками прошлого и смелым новым порядком греческой цивилизации, молодости олимпийских богов, и рациональности. Трудности борьбы между этими двумя мирами усугубляется циклом насилия в Доме Атрея и столкновением между Аполлоном и Фуриями.
Никто не смеялся после того, как Данк закончил. Не вопрос, он сделал это для меня. На этот раз я повернулась, чтобы найти его именно там, где и ожидала. Он сидел за Кендрой, чье лицо сплющилось, это вызывало в голове мысли о том, что ее как будто кто-то ударил. Он подмигнул мне и сверкнул своей совершенной ямочкой. Я не смогла сдержать улыбку.