Либо это на самом деле было очень серьезно, либо нет.
Я знала, что она была доброй и серьезной, но редко я это испытывала на себе.
— Что? — спросила я и поставила стакан на стол.
Мама вновь стала жесткой, откашлялась и сказала:
— Я разочарована в тебе, — и уголки ее рта поползли вниз. Я быстро напрягла свои мозги, пытаясь понять, что же я такого сделала, что она на меня обиделась, но так не придумала.
— Мне позвонил мистер Йоркли, прямо посередине пятнадцатой главы.
Ох, она знала о Лейфе.
— Мистер Йоркли? — спросила я, сделав вид, что не знаю, о чем она говорит.
Мама кивнула, и склонив голову, набок стала изучать меня. Если она считает, что я действительно не знала, о чем она говорит, то почему ей звонил мой учитель. Когда она так делала, я начинала нервничать. Я напряглась. Она собиралась задать мне порки. Я была идиоткой, но ничего не могла придумать себе в оправдание. Я сделала вызывающий вид.
— Видимо есть один ученик, которому посоветовали обратиться к тебе за дополнительной помощью в обучении. Ты зарегистрировалась как репетитор, чтобы помогать таким ученикам. Мой вопрос Пэган: почему бы тебе не помочь ученику из твоей школы, который борется с серьезной проблемой, с дисклексией? Мальчик может получить спортивную стипендию в колледже, да, но ему требуется дополнительная помощь в получении образования на данном этапе. Он нуждается в ком-то, кто можете ему помочь поставить речь, которую ему надо написать на бумаге, что-то не похоже, что он требует чего-то сверхъестественного. Ты же хотела преподавать в этом году. Объясни мне теперь, почему ты сказала этому мальчику «нет», скажи мне это сейчас по хорошему, — она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди, что означало «я жду».
Лейф страдает дисклексией? Это что, шутка? Я ходила с ним в школу большую часть моей жизни. Девочки, Миранда, Интернет, у него все было. Черт, Миранда как-то рассказывала мне о нем. Не то, чтобы я о нем беспокоилась. Но как мог Лейф Монтгомери страдать дисклексией и об этом никто не знал?
Я сразу вспомнила Лейфа, который просил меня о помощи, так как будто бы, я была его другом. Для меня стало откровением, что Лейфу, с таким расстройством как дисклексия удалось доучиться и иметь хорошие оценки по всем предметам. Я не знаю почему, но это меня беспокоило. Мне нравилось думать о нем, как о сильном, кого нельзя сломить. На кого-то удача сваливается с неба. Теперь все, о чем я могла думать, это то, как он выглядел сегодня, когда пришел попросить о помощи. Комок боли образовался у меня в животе.
— Я понятия не имела, он же хорошо учится, — я посмотрела на маму и покачала головой, — он всегда такой самоуверенный. Я была удивлена, что он пришел ко мне за помощью, и я у него сразу же поинтересовалась, почему именно он, из всех людей, которым требуется помощь.
— Ну, ведь ты можешь это исправить. Я вырастила более сострадательного ребенка, — мама наклонилась вперед, оперлась о барную стойку, и немного смягчилась.
— Я знаю, и мне очень стыдно. Я все улажу, — я кивнула и потянулась к моему рюкзаку.
— Я не люблю, когда мне звонят из твой школы и, когда это касается тебя. Особенно, когда я пишу напряженную сцену убийства, — казалось она успокоилась.
— Извини, я постараюсь это запомнить, хм…так, секундочку, второе свидание, с этим парнем, с Рождером? — я улыбнулась и поставила свой стакан в посудомоечную машину, прежде, чем вернуться к разговору.
— Да, он и я, кажется, мы можем говорить часами. Мне нравится его интеллект, он путешествует по всему миру. Мой мир переворачивается, когда он говорит о каких-то местах и вещах, где я не была и которые никогда не видела, — она покраснела.
— Ты же знаешь, я всегда мыслю образно, — она пожала плечами.
— И он красавчик, — я подняла брови и наклонилась к ней.
Она хихикнула, что не было похоже на мою маму.
— О, теперь это не самое главное, почему он мне нравится. Это его ум и разговоры.
Я громко рассмеялась.
— Конечно, только это, мама, ты просто продолжаешь врать себе.
— Хорошо, это так, он довольно привлекательный.
— Мам, он красавчик, и ты это знаешь. Конечно он старый красавчик, но все же.
— Он не старый, он мой ровесник.
— Точно, — я наблюдала за ней, обидела ли я ее, но почувствовала облегчение, когда она рассмеялась.
— Хорошо, я старая. Твои деньги буду на стойке, когда ты будешь готова заказать пиццу.
Остаться одной дома, для меня не было наслаждением. Ну, кроме того, когда я не вижу души, которые бесцельно блуждают и беспокоят меня. Тем более, что я с одной еще и разговаривала сегодня. Мне было бы легче осознавать, что они безобидны, когда они были немыми. Но теперь я немного волновалась. Как только я закрыла дверь своей спальни, я схватила телефон и позвонила Миранде.