Последние двенадцать лет его жизни, которой он, после крушения своего брукбергского существования, провел в Рехенберге близ Нюрнберга, были годами страдания для философа. Нищета и болезнь преследовали его. Он умер 13 сентября 1872 г. и похоронен на кладбище св. Иоанна в Нюрнберге. Над могилою один из его почитателей (Крамер-Клетт) воздвиг достойный памятник.
Карл Квенцель.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Рассеянные в различных трудах, большею частью только случайные, полемические и афористические мысли автора по поводу религии и христианства, теологии и спекулятивной философии сконцентрированы в предлагаемой книге, при чем они обстоятельно обработаны, обоснованы, исправлены, частью сокращены, частью дополнены, но ни в коем случае вполне не исчерпаны уже по одному тому, что автор, не любящий общих мест, старался, как и во всех своих трудах, не уклоняться от совершенно определенной темы.
Предлагаемое сочинение заключает в себе критические элементы для философии позитивной религии или откровения, но, как и следовало ожидать, философии религии не в ребячески-фантастическом смысле нашей христианской мифологии, принимающей за факт каждую нелепую историческую сказку, и не в педантическом смысле нашего умозрительного богословия, которое, подобно схоластике, считает логически-метафизической истиной каждый articulus fide.
Умозрительная философия религии приносит религию в жертву философии, христианская мифология приносит философию в жертву религии. Одна делает религию игрушкой спекулятивного произвола, другая превращает разум в игрушку фантастического религиозного материализма. Одна заставляет религию говорить только то, что она сама делает; другая принуждает ее говорить вместо разума. Одна не способна выйти из себя и поэтому превращает образы религии в свои собственные мысли; другая не может придти в себя, и делает образы вещами.
Само собой разумеется, что философия или религия вообще, т. е. независимо от их специфического различия, тождественны друг с другом. Другими словами, если одно и то же существо одновременно мыслит и верит, то и образы религии выражают одновременно мысли и вещи. Каждая определенная религия, каждое верование есть в то же время известный образ мышления; ибо ни один человек не может верить в то, что противоречит его образу мышления и представления. Для человека, верующего в чудеса, чудо не есть нечто противоречащее разуму; оно кажется ему вполне естественным следствием божественного всемогущества, которое тоже является в его глазах совершенно естественным представлением. Человек верующий считает воскресение мертвых таким же понятным и естественным явлением, как восход солнца после его заката, пробуждение весны после зимы и произрастание растений из брошенных в землю семян. Вера и религия особенно противоречат разуму только там, где нарушается гармония между мыслями и чувствами человека и его верой, и где следовательно вера перестает быть непреложной для человека истиной. Абсолютная вера тоже считает свои предметы непостижимыми, противоречащими разуму, но она делает различие между христианским и языческим, просвещенным и естественным разумом. Это различие имеет следующее значение. Предметы веры могут казаться противоречащими разуму только людям неверующим, но всякий, кто верит в них, считает их самих за высший разум.
Но и при условии этой гармонии между христианской или религиозной верой и христианским или религиозным разумом все-таки всегда остается существенное противоречие между верой и разумом, ибо и вера не может отрешиться от естественного разума. Естественный разум есть не что иное, как всеобщий разум, разум, которому свойственны общие истины и законы. Напротив, христианская вера или, что то же, христианский разум есть совокупность особых истин, особых привилегий и изъятий, следовательно, особый разум. Говоря короче: разум есть правило, вера есть исключение из правила. Поэтому столкновение между ними неизбежно даже при условии гармонии; ибо специальность веры и универсальность разума не покрывают друг друга, не насыщают друг друга, благодаря чему в известные моменты обнаруживается противоречие между остатком свободного разума и разумом, лежащим в основе религии. Таким образом различие между верой и разумом становится психологическим фактом.