Рядом что-то говорил, размахивая руками, запыхавшийся Соломон. Лин не слышал не только переводчика, но и шума толпы вообще. Переживаемое потрясение вогнало его в странное состояние, когда окружающий мир перестал существовать. Он видел только испуганные зеленые глаза, удаляющиеся от него, возможно, навсегда. Их все больше заслоняли от него чужие широкие спины, ослепляющие золотые оскалы, мрачные взгляды. Последнее, что он четко увидел, была волосатая рука, зажимающая Тине рот.
Он рванулся и понесся, яростно расталкивая людей. Все остальное происходило без участия разума. Казалось, кто-то другой, долгие годы дремавший в потаенном уголке сознания, вдруг проснулся и поднял голову. В неведомых глубинах мозга отворилась дверца, и страшная древняя сила вырвалась наружу и расправила горячие крылья. Он оказался в бесконечности, полной знаков и проносящихся мыслей. И вся эта бесконечность двигалась по невидимой орбите вокруг разгорающегося в солнечном сплетении пламени. Все тело вибрировало, под кожей перекатывались четко осязаемые огненные волны. Пламя достигло критического накала, и ощущения на мгновение прекратились. В следующий миг в глаза изнутри ударили снопы света, тело качнулось, словно от толчка, а по кончикам пальцев прошла заметная дрожь. Не осознавая, что делает, он скрутил огонь в тугую пружину и выбросил ее конец, целясь в мохнатую руку, посмевшую коснуться его любимой женщины. Человек взвыл, выпустил Тину и упал, прижимая покалеченную конечность к животу. Следующий удар пришелся по зеркальной стене магазина, рухнувшей тяжелым дождем на головы поджидающих в засаде врагов. Зеленое пламя кипело и требовало немедленного выхода, угрожая взорваться прямо внутри него. Он выбрасывал руки вперед, и златозубые валились, как подкошенные, он разводил их в стороны, и головы кибер-охранников расплющивались о стены. Вопли, крики, топот, пыль, взлетающие в воздух обрывки и осколки. Сколько все это продолжалось, он не знал. Он не мог остановиться, потому что разбуженный зверь не позволял ему этого…
Лин очнулся и понял, что остался один. Вокруг него было безлюдное пространство, перевернутые прилавки-автоматы, расчлененные киберы в болтающихся жилах проводов. На границе пустого пространства копошились среди разбросанных товаров люди. Поддерживая сломанные руки и ноги, они смотрели на него с неописуемым ужасом. Непроницаемая стена оцепеневших зрителей окружала поле боя, на котором царил он.
Лин не был рад тому, что узнал о себе только что. Наоборот, открытие испугало его. Нельзя сказать, что он никогда не чувствовал своей силы. Он ощущал нечто, сидящее очень глубоко, но списывал это на отзвуки каких-то прошлых воплощений. Лин боялся того древнего зверя, который дремал в нем, потому что не знал, сумеет ли справиться с ним, когда тот однажды поднимет голову. Он не хотел рисковать и думал, что лучшее – это забыть о звере, похоронить вместе с воспоминаниями об Учителе О. Лин надеялся, что так будет лучше для всех. Когда кольца змея начнут развиваться, можно ожидать чего угодно, можно сотворить великое добро, а можно потерять контроль и превратиться в чудовище, непобедимое и ужасное. Сегодня сила впервые вырвалась на свободу, потому что он потерял контроль. Но этого больше не повторится. Никогда.
Тина стояла отдельно от толпы, в ее глазах было столько ужаса, что ему захотелось провалиться сквозь землю, стать невидимкой, исчезнуть. «Теперь она всегда будет бояться меня, – подумал он, – это неизбежно… Ничего, зато она здесь, цела и невредима, это главное».
Из-за перевернутого автомата поднялся, держась за поясницу, инспектор Эли. Не глядя на доктора, он проковылял на пешеходную дорожку и прохрипел:
– Давайте на корабль.
От толпы отделились Соломон и Ангела, волочащие бортинженера, и держащийся за сердце Бини. Астрофизик ухмылялся. Проходя мимо, специально толкнул плечом и сказал:
– Я всегда говорил, что ты мутант.
Эпизод 8
Они вернулись на «Антонию» в полном молчании. Их провожала толпа зевак.
Лин ушел в свою каюту без доклада капитану. За него это сделают остальные, например, Бини. Сейчас его мало волновало, что о нем подумает Фатх. Сражение отобрало все силы, он должен был немедленно лечь и закрыть глаза. Он так и сделал и сразу уснул.
Вначале была полная тьма. А потом наступило утро, то самое утро, когда ушел Учитель. Однажды холодным осенним утром О постучал в дверь и попрощался, ничего не объясняя. Мальчишка бежал за своим Учителем очень долго, но тот все-таки ушел, и даже мать не смогла объяснить ему, почему так случилось.
Он ничего не чувствует, но видит сквозь прошитые синеватыми прожилками прозрачные веки. Учитель О сидит на полу и улыбается ему. Он четко различает каждую морщинку на лице старика, видит за окном залитую дождевой водой воронку от снаряда. Он входит и садится рядом с Учителем. Сквозняк колышет занавески, открытая дверь стучит и скрипит под порывами ветра. Сейчас осень, к оконному стеклу прилепился мокрый желтый лист. Да, сейчас осень, ведь О ушел осенью…