39.
Греческий комик Анаксандрит, по Атенею, сказал египтянам следующее: "Я не гожусь для вашего общества, наши нравы и законы не одинаковы: вы поклоняетесь быку, которого я приношу в жертву богам; для вас угорь великое божество, для меня это лакомое блюдо; вы избегаете свинины - я ем ее с аппетитом; у вас в почете собака-я бью ее, если она у меня стянет кусок; вы в ужасе, если чего недостает кошке, - я же с удовольствием снимаю с нее шкуру; вы придаете значение землеройке - для меня она ничто". Эта речь прекрасно характеризует противоположность между несвободным и самостоятельным, то есть между религиозным и антирелигиозным, свободным человеческим взглядом на природу. Там природа - предмет почитания, здесь наслаждения; там - человек для природы, здесь - природа для человека; там она цель, здесь - средство; там она стоит над человеком, здесь она ему подчинена. В настоящих строках я отождествляю точку зрения греков и израильтян, тогда как в "Сущности христианства" я их противопоставляю. Какое противоречие! Ничуть; вещи различные, если их сравнивать между собой, в свою очередь совпадают, будучи противопоставлены чему-то третьему. Впрочем, к наслаждению природой прежде всего относится также эстетическое, теоретическое наслаждение. Поэтому там человек эксцентричен, он выходит за свои пределы, он вне своей определенной сферы, указывающей ему лишь на него самого; здесь он, наоборот, рассудителен, спокоен, у себя дома, в полном самосознании. Там вполне последовательно человек для доказательства своего естественно-религиозного смирения снижается до совокупления с животными (Геродот); здесь, наоборот, человек возвышается в упоении своей силы и достоинства до смешения с богами. Это должно удостоверить, что даже в небесных божествах течет только человеческая кровь, что особенная, эфирная кровь богов - лишь поэтический образ, не выдерживающий критики в действительности, в практике.
40.
В каком виде природа, вселенная проявляется для человека, такова она, разумеется, для него по его представлению. Его чувства, его представления непосредственно и бессознательно служат ему мерилом истины и действительности, которая ему кажется в том виде, каков он сам. Когда человек приходит к сознанию, что для его жизни кроме солнца и луны, неба и земли, огня и воды, растений и животных необходимо приложение, и именно правильное приложение собственных сил; что "смертные несправедливо во всем обвиняют богов, сами, наперекор судьбе, своим безумством вовлекая себя в беду"; что порок и глупость имеют своим последствием болезнь, несчастье, смерть, а добродетель и мудрость - здоровье, жизнь и счастье;
что, следовательно, ум и воля являются силами, определяющими судьбу человека; когда, таким образом, человек становится мыслящим, разумным существом, не подчиняясь, как это делает дикий человек, случайным, мгновенным впечатлениям и аффектам, но руководствуясь принципами, правилами благоразумия и разумными законами, - тогда и природа, вселенная является и становится для него определенным существом, зависящим от ума и воли.
41.
Если человек, наделенный волей и умом, возвышается над природой, становится супранатуралистом, то и бог становится сверхъестественным существом. Если человек становится властителем "рыб в море, птиц в поднебесье, скота и всей земли и всех пресмыкающихся на земле", то для него власть над природой оказывается высшим представлением, человек становится высшим существом; объектом его почитания, следовательно его религией, будет человек как творец природы, ибо неизбежным следствием или, скорее, предпосылкой владычества является творение. Если владыка природы не есть вместе с тем ее зиждитель, то она оказывается по своему возникновению и бытию независимой от него, следовательно, его власть ограничена и недостаточна; в самом деле, ведь если бы он мог создать природу, почему же он ее не создал? Власть его над ней оказывается узурпированной, а не прирожденной, не правомерной. Только то, что я созидаю, что я делаю, находится вполне в моей власти; право собственности распространяется только на мною сделанное. Ребенок-мой, потому что я его отец. Итак, только творением оправдывается, реализуется, исчерпывается владычество. Языческие боги уже были действительно владыками природы, но не творцами ее, поэтому они-конституционные, ограниченные, введенные в известные рамки, не абсолютные монархи природы, иначе говоря, язычники еще не были абсолютными, безусловными, радикальными сторонниками всего сверхъестественного.
42.
Теисты объявили учение о единстве бога сверхчувственным, основанным на откровении учением по его происхождению, не учитывая, что человек является источником монотеизма, что единство бога коренится в единстве человеческого сознания и духа. Мир раскрывается перед моим взором в бесконечном многообразии и разнообразии, но вместе с тем мой дух, моя голова охватывает все эти бесконечные и разнообразные предметы: солнце, луну и звезды, небо и землю, близкое и отдаленное, наличное и отсутствующее. Монотеизм ставит во главу мира и провозглашает причиной его эту сущность человеческого духа или сознания, сущность, столь удивительную для религиозного, то есть некультурного, человека, сущность сверхъестественную, не связанную ни с какими временными или пространственными пределами, не ограниченную никаким определенным родом вещей, заключающую в себе все предметы, все существа без того, чтобы самой быть предметом или видимым существом. Бог называет, бог мыслит мир, и мир существует. Бог повелевает ему не быть, бог не мыслит и не желает его бытия, и его нет; другими словами: я в своем мышлении, силой своего представления и воображения, могу все вещи, а следовательно и весь мир, по произволу вызывать и уничтожать, создавать и обрекать на гибель. Бог, создавший мир из ничего и вновь по своей воле превращающий его в ничто, есть не что иное, как сущность человеческой способности абстракции и силы воображения; согласно ей я по своему желанию могу себе представить мир существующим или несуществующим, могу утвердить и могу уничтожить его бытие. Это субъективное небытие, это отсутствие мира в представлении превращается монотеизмом в его объективное, действительное небытие. Политеизм, вообще естественная религия, превращает действительные существа в представляемые, воображаемые существа; монотеизм же превращает представляемые существа, вымыслы, мысли в существа действительные или, вернее, сущность силы представления, мышления и воображения - в реальную, абсолютную, высшую сущность. Один богослов говорит, что власть бога простирается настолько, насколько простирается человеческая способность представления. Но где предел представляющей способности? Разве есть что-нибудь невозможное для силы воображения? Я в силах помыслить, как нечто несуществующее, все реальное и как существующее - все нереальное; так, я могу "этот" мир представить себе как несуществующий, а бесконечное число других миров - как существующие. То, что представляется действительным, есть возможное. Бог же есть существо, для которого нет ничего невозможного; он по своей силе - творец бесчисленных миров, средоточие всех возможностей, всего, что можно себе представить; другими словами, он не что иное, как сущность человеческой способности воображения, мышления и представления, сущность, ставшая действительной, предметной, служащая объектом мысли и представления в качестве действительного и даже наидействительнейшего, абсолютного существа.