Когда мы знаем закон и ведем себя соответственно, мы живем в постоянном счастье и в совершенной гармонии с самими собой и со всей жизнью».
6
— Если мы дети Бога и Он любит нас, то почему же Он допускает наши страдания?
На этот часто задаваемый вопрос Учитель однажды ответил:
— Страдание — напоминание о том, что этот мир не является нашим домом. Если бы он был совершенным для нас, сколько людей стали бы искать лучшего мира? Даже при существующем несовершенстве — посмотрите, как немного тех, кто ищет Бога! Может быть, один из тысячи, как говорил Кришна.
Закон жизни гласит: чем меньше гармонии с внутренней истиной в жизни человека, тем больше он страдает; но чем больше в его жизни гармонии с этой истиной, тем больше бесконечного счастья он испытывает. И тогда ничто не сможет уязвить его, даже если тело его будет изнурено болезнью и люди будут смеяться над ним и преследовать его. Вопреки всем жизненным невзгодам он постоянно остается в блаженном сосредоточении на своем непреходящем «Я».
7
«Однажды в Индии я познакомился со святым, жена спорого была убежденной материалисткой. Обычно для верующего такая жена становится суровым испытанием. Но этот святой сказал мне с юмором:
— Я обманул ее. Она не знает, где я!
Он имел в виду, что ее насмешки не могли нарушить его внутреннего покоя, который он обрел в Боге.
Даже огромные внешние трудности не смогут затронуть вас, как только вы научитесь постоянно пребывать во внутреннем «Я».
8
Однажды ученик, работавший в саду обители и выведенный из себя полчищами мух и комаров, воскликнул в раздражении:
— Учитель, почему покой таких мест нарушается этими паразитами?
С улыбкой Учитель ответил:
— Так Бог понуждает нас все время двигаться к Нему.
9
Прихожанка одной из общин Братства Самореализации пришла к Парамхансе Йогананаде, терзаемая сомнением.
— Учитель, — сказала она, — я слышала, что при столь великом страдании в мире нехорошо быть счастливым. Не означает ли получаемое нами удовольствие равнодушие к страданиям других?
— Иисуса, — добавила она, — часто называют «человеком скорбей». Я никогда не слышала, чтобы о нем говорили как о человеке радости.
Парамханса Йогананда ответил:
— Иисус, Которого знаю я, исполнен блаженства, а не горечи! Да, Он скорбит о страданиях человечества, но эта скорбь не повергает Его в уныние.
Если бы Он действительно должен был принять на себя скорбь других, то что бы Он мог дать взамен, кроме умножения их страданий?
Тот, кто испытывает блаженство в Боге, наполняется состраданием к миллионам других, кто не понимают смысла своего существования. Но сострадание только увеличивает внутреннее блаженство и никак не уменьшает его. Ибо блаженство есть то целительное средство, которого — сознательно или неосознанно — ищут все люди. Оно не является чем-то совершенно отдельным от сострадания. Чем больше блаженства испытываешь внутри себя, тем больше стремишься разделить его со всеми.
Божественная радость приходит к человеку вместе с расширением его собственных границ. Напротив, страдание представляет собой плод индивидуализма и сужения собственного естества.
Радость пробуждает в сердце сострадание. Она приводит к стремлению вдохнуть божественное блаженство в тех, кто проливает слезы скорби.
Глава седьмая
Грех есть неведение
1
— Что такое грех? — спросил ученик.
— Грех — это заблуждение, а причина его — в неведении, — ответил Учитель.
— А что такое неведение? И что такое заблуждение?
— Неведение — это недостаточное осознание той реальности, которая таится в душе, и подмена ее иллюзией сна. А заблуждением является всякое действие, основанное на этих ошибочных представлениях.
— Не означает ли грех также и нарушение заповедей божиих? — поинтересовался ученик.
— Да, — ответил Йогананада. — Но спросите себя пот о чем: зачем Бог дал человечеству эти заповеди? Он давал их не из прихоти и, безусловно, не для того, чтобы воспрепятствовать нашему счастью. Напротив, заповеди предупреждают нас о том, какой образ жизни может усилить власть иллюзии над нашими умами и лишить нас в итоге истинного счастья.
Если считать грехом нарушение заповедей Божиих, то возникает и мысль о гневе Божием и о суровом осуждении. Но Господь — это наша сущность! Мы Его дети. Зачем Ему осуждать нас? Скорее мы сами творим над собой суд, полагая, будто совершаемые нами поступки находятся за пределами прощения. Но если бы мы понимали грех именно как заблуждение, то осознали бы, что эти заблуждения можно исправить.