Аластриэль отслеживала канал между их планом существования и нижними планами и измерениями демонов, чтобы узнать, если Дзирт отправится в путешествие. Пока что она проследила за несколькими миллионами душ, но Дзирта среди них не было. Аластриэль остро ощущала каждую из них. Она знала, что мир огромен и люди умирают каждый день, но осознание того, что каждую секунду где-то умирает живое разумное существо, было неописуемым переживанием.
Каждая душа, прошедшая через узкий туннель между жизнью и смертью, сильно отличалась друг от друга. Некоторые умерли после продолжительной болезни и, наконец, обрели покой. Другие оставили семьи, в то время как третьи стали жертвами нападений. Каждый раз, когда убийца наносил удар, Аластриэль знала об этом. Каждый раз, когда отряд гоблинов пожирал караван женщин и детей, Аластриэль чувствовала их боль.
Каждая душа состояла из эмоций. У Аластриэль не было имен, которые соответствовали бы их смертям, и она не хотела их знать. Ее переживания по поводу их смертей уже были слишком личными. Если бы у нее были имена, которые соответствовали бы им, она не смогла бы этого вынести. Несмотря на то, что она не знала, кто они такие, она носила кулон с изображением Дзирта и знала, что если его душа начнет путешествие, она сможет опознать ее.
Были времена, когда она чувствовала себя настолько подавленной, что дюжина смертей проходила мимо, а она их не замечала, и она быстро возвращала свое внимание к заклинанию, надеясь, что Дзирт не проскользнул незамеченным.
Она не могла спать. Она не могла вести длительные разговоры, требующие осмысленности. Последние полтора дня единственное, что она могла делать - это обращать внимание на миллионы смертей, которые медленно поглощали ее.
- Хотите еще фруктов? - спросила Кэтти-бри.
Аластриэль улыбнулась и покачала головой. Кэтти-бри улыбнулась в ответ, радуясь, что Аластриэль все еще способна улыбаться. Возможно, она училась справляться. На самом деле, за те несколько секунд, что Аластриэль улыбалась, путешествие совершили еще шесть душ. Две умерли от старости, одна от ужасного падения, одна от лихорадки, одна во время родов, а последняя пострадала от рук убийцы. Аластриэль почувствовала головокружение от падения, жар от лихорадки, радостную боль при родах и острое чувство предательства со стороны последней жертвы, заставившее ее подумать, что убийца был близким другом. Каждая из этих эмоций нахлынула на нее одна за другой, но ее улыбка была такой, что Кэтти-бри осталась довольна ее состоянием. Аластриэль страдала, но она не собиралась позволять этому передаваться ее гостям.
Кэтти-бри поставила вазу с фруктами на стол и бросила Гвенвивар яблоко. Она вызвала кошку, зная, что у Аластриэль были своего рода дружеские отношения с давней спутницей Дзирта. Несколько часов назад они вдвоем свернулись калачиком на диване, и приятное поведение Гвен несколько смягчило мучительное состояние Аластриэль, но она не хотела обременять кошку тем, что выбрала для себя сама.
Кэтти-бри отчаянно надеялась, что вся эта авантюра скоро закончится. Возможно, Вульфгар был прав. Возможно, Дзирт мог сам о себе позаботиться, а они все просто слишком остро реагировали. В результате их действий город Серебристая Луна почти два дня оставался без своего лидера. Аластриэль испытывала неописуемые страдания. Кроме того, когда первоначально исчез Дзирт, они готовились исследовать какие-то таинственные следы возле Сеттлстоуна. У них были такие же обязанности, как и у Аластриэль. Хотя королевство, которым она правила и защищала, было немного больше, чем их, и они не совсем правили, жизни людей зависели от них так же сильно, как и от Аластриэль. Вместо этого они втроем были заперты в личных покоях Аластриэль. Все это время с Дзиртом, возможно, все было в порядке.
А что, если он не был в порядке? Что, если его жизнь была в серьезной опасности? Как жизнь одного эльфа соотносилась с тем, что они делали? Что, если гоблины или йети совершат набег на Сеттлстоун, пока их не будет? Даже если будет потеряна только одна жизнь, кто они такие, чтобы считать жизнь Дзирта более ценной?
Кэтти-бри вздохнула. Так или иначе, она просто надеялась, что это скоро закончится.
Энтрери присел на край крыши, заглядывая в разбитое окно таверны на другой стороне улицы. Ночь была непроглядно черной, так как над городом сгустились грозовые тучи. Громыхало все еще в нескольких милях отсюда, но Энтрери узнал весеннюю грозу, когда увидел ее. Сегодня вечером все будет довольно рискованно.