Офелия, похоже, потеряла сознание, и из носа у нее пошла кровь. Гамлет усадил ее на стул и закинул безвольно болтающуюся голову девушки назад.
-- Часто это с ней бывает? -- спросил Холмс, втягивая носом воздух. -- Ба, да это никак пыльца фей! В ее-то возрасте...
-- Да, ништяк девку прет, -- согласился выросший рядом со столиком Ватсон.
Гамлет мрачно посмотрел на автоматона.
-- Снова дозу не рассчитала, -- принц опрокинул стоящую на столе вазочку с цветами на свой платок и приложил пропитанную холодной водой ткань к носу Офелии. -- Теперь еще пару часов будет пророчествовать...
Офелия открыла глаза и уставилась на Гамлета. В глазах читалась такая ненависть, что тот едва не отшатнулся.
-- Сволочь! -- снова выкрикнула девушка. -- Кровь моего отца тебе с рук не сойдет! Я уже отправила послание Лаэрту, он будет здесь со дня на день!
Отвесив еще одну пощечину Гамлету, она снова отключилась.
-- О, какой неожиданный поворот! -- воскликнул Холмс.
-- Я этого не делал! -- выдохнул Гамлет.
-- Охотно верю, -- кивнул сыщик. -- Однако, принц, мы привлекаем слишком много внимания. Не пора ли нам убраться отсюда?
Посетители кофейни действительно проявляли живейший интерес к происходящему, а официант за стойкой уже накручивал ручку телефона.
Гамлет подхватил почти невесомое тело любовницы и бросился к выходу. Снаружи, уперевшись в покосившийся фонарь, стоял мотоцикл Офелии. Такси рядом не наблюдалось.
-- Холмс, вы водите эту штуку? -- Гамлет опустил Офелию на землю и теперь удерживал, прижимая к себе.
-- Естественно! Отдайте девушку Ватсону и садитесь мне за спину. Да не бойтесь вы, он ничего ей не сделает.
Фасеточный глаз автоматона, горящий разбойничьим огнем, особой уверенности Гамлету не внушал.
- Не переживайте, принц, - сказал Холмс, заметив его замешательство. - Ватсона создавали как военно-полевого хирурга, так что он столь же уверенно обращается с человеческим организмом, как с пулеметами и пушками. Уверяю вас, он сумеет поставить вашу подругу на ноги.
Гамлет передал Офелию на руки автоматону. Тот, к его огромному удивлению, бережно принял девушку и прижал к груди. Затем он опустился на колени, нижние его конечности раздались в стороны и из тумбообразных ног автоматона выскочили небольшие каучуковые колеса, на которых он стоял теперь, словно автомобиль. Ватсон тут же совершил круг вокруг мотоцикла и устремился в ближайший переулок, рассекая пелену дождя.
-- Он отвезет ее ко мне в отель, -- наклонился к уху Гамлета Холмс. -- Вам же следует немедленно выдвигаться во дворец. Если я прав, ваша подруга вот-вот может действительно стать сиротой!
Холмс сел в седло и из труб мотоцикла ударили струи пара.
-- И еще, принц, -- он запустил руку за пазуху и протянул извлеченный оттуда предмет Гамлету. -- Возьмите, вам это может пригодиться.
В руке Холмся поблескивал заговоренной сталью пистолет.
Полоний, премьер-министр Дании, покинул замок Кронбург в весьма поздний час, пребывая в крайне расстроенных чувствах. На улице лил проливной дождь, хотя обычно в это время еще лежал снег. Теперь же его остатки превратились в скользкую грязно-серую кашу и шагу нельзя было сделать, чтобы не оказаться забрызганным ей с ног до головы.
Полоний пересек по подъемному мосту окружающий замок ров. Как правило, здесь всегда стояла машина с его личным водителем, но сегодня, видимо, что-то случилось и дорога пустовала.
День выдался отвратительным. Немцы становились с каждым днем все наглее. В местах их дислокации постоянно вспыхивали драки с местным населением и уже имели место несколько неприятных инцидентов с женщинами. Но Клавдий продолжал делать вид, что ничего не происходит, и хватался за гитлеровский нейтралитет как за спасательный круг. Вот и сегодня ему, Полонию, пришлось в очередной раз дать указание полиции Хельсингера сделать вид, что ничего не происходит, хотя на этот раз пострадала четырнадцатилетняя девочка. В такие дни как этот Полонию начинало казаться, что с монархами вроде Клавдия дело можно иметь только с позиции силы. Но, к сожалению, все монархи, так или иначе, повязаны друг с другом кровными узами, а потому даже англичане не соглашались поддержать его идеи о смещении с трона эльсинорской династии в обмен на временную оккупацию датских территорий и легкий доступ к Скандинавии.
К тому же утром к нему явился наглый выскочка Гамлет с какими-то безумными бреднями о том, что Офелия предсказала смерть премьер-министра. Офелия чересчур увлекалась пыльцой фей, и с ней частенько приключались странные явления, так что особого значения словам принца Полоний не предал. Когда Гамлет это понял, то пришел в ярость и устроил сцену, свидетелем которой стала половина замковой прислуги.
И куда, черт возьми, подевалась сама Офелия? Она не появлялась дома вот уже два дня, а слова Гамлета об очередном ее приступе безумия лишь подогрели волнение Полония.
Дождь усиливался, а спасительного света фар пока не наблюдалось. Полоний поднял воротник пальто и повернул зонтик против ветра. Именно из-за этого он не увидел, как от ночной тьмы отделилась фигура, осторожными шагами приблизившаяся к нему.
Таящегося незнакомца скрывала эгида тьмы, однако под дождем она работала из рук вон плохо, и разглядеть ее можно было уже с пары шагов. Выбрав подходящий момент, скрывающийся под ней человек шагнул за спину Полонию и вытащил из-под эгиды тускло отблескивающий нож. Первого удара премьер-министр даже не почувствовал -- просто в боку вдруг стало как-то холодно и Полоний обернулся посмотреть, не затекла ли туда вода. Со вторым и третьим ударом в тело ворвалась боль, но убийца уже зажал ему рот рукой в перчатке и, придерживая, опустил конвульсивно бьющееся тело на землю. Уже там он нанес еще несколько ударов в грудь.