Смоделированы виртуальные мезоны, кварки и изучают их возможные связи с уже известными частицами.
В виртуальной среде идут эксперименты по выращиванию новых форм жизни.
Физический вакуум – совокупность виртуальных частиц.
Виртуальные частицы создают вокруг себя гравитационное поле, которое может искажать геометрию пространства Космоса. Радиус его действия неограничен.
Виртуальные электроны испускают и тут же поглощают виртуальные фотоны.
У физиков возникла новая идея о виртуальных «вакуумных» кварк – антикварковых парах.
Виртуальные формы материальных структур.
Экология виртуального со – бытия.
Полионтичная философия предполагает сосуществование множества онтологических реальностей с виртуальным типом отношений между ними.
Виртуальные (параллельные) миры – некоторые структуры, возникающие в результате вечернего переключения программ ТВ в каждом доме.
Виртуальные компьютерные миры – «возможная невозможность», «нереальность» со своими внутренними противоречиями.
Виртуальная ситуация
В истории человечества каждое поколение решает новые задачи, исходя из реальной, а не из ВИРТУАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ. И ни одно последующее поколение не имеет права обвинять предыдущее в аморальности и нечестности – и не обязано извиняться за ошибки или преступления предыдущих поколений.
К главе 1
ДАНИИЛ ГРАНИН. КАРТИНА. – Л.: Советский писатель, 1987.
«Неожиданно что-то словно дернуло Лосева. Как будто он на что-то натолкнулся. Но что это было, он не понял. Кругом него было пусто. Он пошел было дальше. Однако, сделав несколько шагов, вернулся, стал озираться и вновь почувствовал смутный призыв. Исходило это от одной картины, чем-то она его останавливала. Осторожно, стараясь не утерять это чувство, Лосев подошел к ней – перед ним был обыкновенный пейзаж с речкой, ивами и домом на берегу. Название картины, написанное на латунной дощечке – «У реки» – ничего не говорило. Лосев попробовал лучше рассмотреть подробности дома и постройки. Но вблизи, когда он наклонился к картине, пространство берега со всеми деталями стало распадаться на отдельные пятна, которые оказались выпуклыми мазками масляных красок со следами волосяной кисти. Лосев попятился назад и тогда с какого-то отдаления пятна слились, соединились в плотность воды, в серебристо-повислую зелень, появились стены дома, облупленная штукатурка… Чем дальше он отходил, проступали подробнее – крыша, выложенная медными листами с яркозелеными окислами, труба, флюгер…(С.6) На картине, несомненно, был изображен дом Кислых в Лыкове. За ним слева, в дымке, проступала каланча, нечетко, но все же. Нельзя представить, чтобы все так сошлось с другой местностью. Дом Кислых изображен был со всей точностью, во всех деталях. /…/ Картина возвращала его в давнее летнее утро его мальчишеской жизни. (С.16)
Он услышал голос матери, оттуда из-за высокой зелени деревьев. – «Сергей!» и привычно побежал к нему, в глубь этого чудом сохранившегося детского дня, казалось бы, навсегда пропавшего, забытого, ан нет, вот он блестит, играет, плещется, наполняется звуками мелкими, которые он слышал тогда, мальчишеским ухом: сухой треск кузнечиков, шлепанье лягушки, дальний визг пилорамы. Было чудо, что художник поймал и заключил навечно в эту белую рамку его, Лосева, воспоминания, со всеми красками, запахами, теплынью. (С.17) К нему вернулся тот огромный мальчишеский мир. Шелестела листва, была жива еще мать. Лосев ощутил на голове ее маленькую теплую руку. (С.29)
Вы пробовали долго – долго стоять перед астаховской картиной? Так, чтобы уйти в нее? … Да, да… – Верно, она заговорила? Один человек сказал, что к настоящим произведениям живописи надо относиться, как к высочайшим особам. Надо стоять перед ними и ждать, пока они удостоят заговорить с вами. (С.261) Наступил момент, когда Быдин перестал слышать, что говорили вокруг. Картина забрала его. Так происходило всегда перед настоящей живописью. Терпеливо он дожидался толчка. Бывало, что это настигало плавно, словно раскрывало занавес. Оставались только картина и он. (С.364)
В левой стороне картины, под ивой, в ее солнечной пятнистой тени, над водой показалось лицо. Он вгляделся: в глубине, у берега он различил купающегося мальчика. У Быдина была чисто профессиональная зрительная память, он готов был поклясться, что раньше этого в картине не было. На всякий случай он подошел, проверяя поверхность полотна, нет ли там свежих мазков, мало ли… Вновь отошел, выбирая наилучшее освещение и явственно увидел голову мальчика. Это был маленький мальчик. Он плыл, тело его смутно светилось в коричневой текучей воде. Казалось, что он – то и придавал жизнь этому безлюдному пейзажу. Мелкая рябь расходилась от него по застылой утренней воде, подернутой туманом, он должен был вот – вот выплыть из тени… Наверное, все же это была игра света, уговаривал себя Быдин, но понимал, что это не объяснение, потому что, как бы ни ложился свет, он продолжал видеть плывущего мальчика. (С.366)