– Ничего.
– Вот он! – встрепенулась Джой.
Прислонясь к стене – дело рискованное в аварийной тесной квартирке, – невдалеке стоял предмет ее волнений. Джой отдала швартовы и пошла на абордаж. Столь внезапно оставшись одна, Эшлин кисло улыбнулась «позвони муа!». А он, к ее ужасу, вместо того чтобы улетучиться, двинулся к ней!
– Вы так мне и не позвонили, – скорбно упрекнул он.
– М-м-м-м, – осторожно отступая в сторону, с натянутой улыбкой промычала Эшлин.
– Но почему?
Она открыла рот, готовая врать до последнего. Потеряла бумажку с телефоном, оглохла, онемела, по Стивен-стрит прошел тайфун и порвал все провода, на линии случилась авария…
И вдруг ее осенило.
– Я не говорю по-французски, – победоносно заявила она. Вот так!
Парень улыбнулся грустной улыбкой человека, который понимает, что не нужен.
– Я уверена, вы очень хороший, и вообще, – поспешно добавила Эшлин, чтобы не обидеть его, – но мы не были знакомы, и…
– И вряд ли когда-нибудь познакомимся, если вы не позвоните, – заметил он.
– Да, но… – Тут ее осенило. – По-моему, принято, чтобы мужчина спрашивал у женщины телефон и звонил ей сам.
– Я пытался проявить широту взглядов, но вы, впрочем, правы. Можно ваш телефончик?
«У него веснушки», – подумала Эшлин, не зная, как выкрутиться. Давать свой номер бойкому конопатому типу ей совершенно не хотелось, но он уже достал ручку и выжидательно смотрел на нее. Поймал-таки! Эшлин проглотила подступившее раздражение, сделала глубокий вдох…
– Шесть – семь – семь, четыре – три – два… Перед последней цифрой она остановилась. Сказать «два», если на самом деле «три»? Секунда тянулась ужасно долго.
– Три, – вздохнула она.
– А имя?
В полутемной комнате блеснула его улыбка.
– Эшлин.
А его как зовут? Наверняка какое-нибудь дурацкое имя, Купидон, например.
– Валентайн, – сказал он. – Маркус Валентайн. Я вам позвоню.
«Вот редкий случай, – сердито подумала Эшлин, – когда «Я позвоню» именно это и значит. И почему вечно звонят всякие уроды, а нормальные люди – никогда?»
В толпе она увидела Джой, которая увлеченно беседовала с человеком-барсуком. Вот и ладно, теперь можно и домой.
– Пока, – сказала она Маркусу.
Стара, стара она для этих студенческих пьянок. По пути к выходу наткнулась на Теда, болтающего с коротко стриженной рыжей девчонкой. Он улыбался совершенно незнакомой Эшлин улыбкой: уже не вымученной и умоляющей, а уверенной и спокойной. Даже осанка у него изменилась: вместо того чтобы подаваться вперед, к собеседнику, он слегка отклонялся назад, так что девушке самой приходилось тянуться к нему.
– Привет, – Эшлин дружески двинула его кулаком в плечо.
– Эшлин! – воскликнул он, пытаясь перехватить ее руку. И, обменявшись приветствиями, повернулся к рыженькой: – Сюзи, это моя подруга Эшлин.
Сюзи робко кивнула.
– Выпьешь что-нибудь? – спросил Тед у Эшлин.
– Нет, я ухожу. Сил никаких нет.
Тед минуту постоял, держа на лице улыбку, а потом неожиданно сказал:
– Погоди, я с тобой.
Уже на улице, вдохнув свежего ночного воздуха, Эшлин дала волю недоумению:
– Ты чего это? Она ведь тебе в рот глядела.
– Не будем торопить события.
Эшлин удивленно взглянула на Теда. Раньше они с Тедом по очереди играли страдальцев. Его новообретенная уверенность уже изменила что-то в их отношениях.
– И потом, она все равно там болтается, – добавил Тед. – Я еще ее увижу. Лучше расскажи, как работа? – спросил Тед с искренним интересом.
Эшлин замялась:
– Вообще здорово. Шикарно. В целом. Да, классно, когда глаза не собираются в кучку от копирования пресс-релизов.
– А как у тебя там с этим твоим шефом, который сначала тебя невзлюбил?
– Так и не любит. Вчера назвал меня мисс Помогайкой, потому что, когда у него болела голова, я предложила ему таблетку.
– Вот свинья. Наверно, в прошлой жизни вы были врагами, вот и не можете поладить в этой, – ухмыльнулся Тед. – Слушай, Эшлин. – Он уверенно обнял ее за плечи. – Сейчас я тебя развеселю. В следующую субботу я выступаю в Ривер-клубе. Придешь?
– Поживем – увидим.
13
Утром в понедельник Крейг хвостиком таскался за матерью по комнате и хныкал. Клода подхватила перепутанный ком колготок, бросила в корзину для белья, потом набросилась на гору тряпок на стуле в спальне. Руки ее быстро мелькали, отправляя свитера в ящики, платья – на вешалки и – после некоторого колебания, когда все это надоело ей, – остальное под кровать.
– Бабушка Келли приедет? – ныл Крейг, неотступно следуя за матерью.
Он явно рассчитывал на утвердительный ответ: обычно вскоре после таких капризов действительно приезжала в гости мать Дилана.