Взвизгнув, я резко село в постели и рефлекторно дёрнулась подальше от мыши, которая, испугавшись моего вопля, убежала за старый комод.
Я шумно и быстро дышала, продолжая в ужасе смотреть на то место, где только что была мышь. И только зудящие ощущения в левой руке вынудили меня отвлечься от созерцания пустого места и посмотреть на руку, на которой в районе запястья неспеша прогуливался паук с длиннющими лапами.
Я завизжала так, что, кажется, оглушила саму себя. Мне казалось, что пауки теперь были на каждом сантиметре меня. А уж когда я смахнула паука с запястья не в сторону, а ровно себе на бедро, я чуть с ума не сошла.
Не помня себя, я соскочила на ноги и вылетела из дома, едва не снеся все двери, что попадались на моём пути.
Я верещала и билась в конвульсиях, не в силах перестать стряхивать с себя пауков, которые теперь мне мерещились везде. В приступе неистовства я сняла с себя огромных размеров футболку, чтобы стряхнуть с неё любую живность. Ещё никогда в жизни мне не было так страшно.
Прижимая футболку к груди, я на цыпочках босыми ногами стояла у крыльца и смотрела на дом с опаской. В этом чёртовом сарае точно есть дверь прямо в Ад. И закрывается она на сухую веточку!
Ещё несколько минут я дёргала плечами и, в целом, вела себя как на шарнирах. Но прохлада утра и понимание того, что через забор с щелями меня случайно может увидеть приехавший вчера сосед, я надела футболку и вернулась в дом.
Вооружившись веником, я прошла в помещение, где располагалось моё спальное место. Просканировав пристально каждый сантиметр, я не нашла ни паука, ни мышку, никого, вообще. Они будто спрятались и притихли на оставшийся день, чтобы снова выползти из укрытий ночью и напасть на меня, пока я буду спать.
А если мне в ухо кто-то заполз?
Меня снова передёрнуло. Внутри обоих ушей нетерпеливо зачесалось.
— Гадость! — чертыхнулась я, вернувшись в кухню, совмещенную с гостиной, оставила у холодильника веник.
Из нового ведра с крышкой, зачерпнула своей кружкой воды и выпила всё до последней капли. Привычка пить воду сразу после пробуждения, наверное, останется со мной навсегда.
Всё с опаской разглядывая окружающую меня обстановку, я подошла к умывальнику (со вчерашнего дня я знаю, как это называется) и взяла зубную щетку и пасту. Умывальник и раковину я тоже вчера отмыла. Дважды блевала из-за какой-то слизи на стенках алюминиевого бака, но, всё равно, всё отмыла. Он даже блестеть начал.
Почистив зубы и сполоснув лицо прохладной водой, я с отвращением посмотрела на окружающие меня стены. Они ужасно грязные и блёклые. С ними, определенно, нужно что-то делать. То, как они выглядят сейчас, — отвратительно.
Нужно спросить у Надежды Леонидовны, она должна знать, что делать с их местными специфическими стенами. Заодно куплю продуктов хотя бы на неделю. Я вчера подумала о том, как хоть чуть-чуть обустроить быт и спальное место, но не подумала о том, что мне нужно чем-то питаться.
Хотя, после того, сколько раз за время уборки меня рвало, я не удивлена, что про еду я даже не вспомнила.
Чёрт! Нужно расческу ещё купить. Причесываться пальцами не очень удобно, особенно, когда волосы вьются к кончикам.
Но для начала нужно проверить, что там у Тихона с холодильником. В него я вчера вообще не заглядывала. Честно говоря, открывать ту тарахтящую на весь дом штуку очень страшно. Есть стойкое ощущение, что внутри этого аппарата кто-то умер и разлагается.
Схватившись за ручку, я вдохнула полной грудью аромат манго, как раз только что выданный диффузором, и резко дернула дверцу холодильника на себя.
Меня не стошнило, наверное, только потому, что уже было нечем.
Неизвестного происхождения рыба, казалось, срослась с грязной тарелкой. Лежащий рядом лимон покрылся плесенью и уже разрабатывал план побега. Сливочное масло выглядело, как коричневая жижа. Бутылка масла в дверце выглядела значительно лучше всего остального, но его я тоже выброшу.
Холодильник я заполню только своими продуктами. Разумеется, сразу после того, как отмою его.
А сейчас в магазин за продуктами и ещё какими-нибудь моющими. И шторками. Вот эти тряпки на окнах… к ним даже прикасаться не хочется, чтобы зашторить. Я смирилась с тем, что из потолка вместо люстр торчат просто лампочки на проводе, но то, что здесь невозможно нормально закрыть окна шторами, для меня уже слишком.
В магазине сегодня не было такого ажиотажа, как вчера. Как позже выяснилось, потому что сегодня не хлебный день.