— Зачем мне ваша одежда? — обратила она внимание серо-голубых глаз на меня.
— Постирать и погладить, — шутка оказалась воспринята буквально и в штыки. — Ты воняешь на весь мой дом, как копченая курочка.
В ответ я услышал жалобный вой желудка. И явно не своего.
Глаза девчонки испуганно расширились. Она поспешила теснее обнять себя за талию, будто таким образом могла заглушить голодные вопли своего организма.
— Простите, — выронила она приглушенно. — Вы так вкусно говорите.
Неожиданно для самого себя хохотнул. Подошёл к холодильнику и открыл его пошире, чтобы девчонка могла увидеть содержимое и при желании попросить всё, что захочет. Мне, в принципе, не жалко. Судя по её фигуре, ест она не больше хомяка, у которого не тянутся щёки, и держит себя в ежовых рукавицах.
Голодными глазами, как загипнотизированная, Соня смотрела на полку, которая полностью была занята йогуртами разных вкусов.
Да, я, тридцатитрёхлетняя детина, большой любитель йогуртов. За раз могу умять четыре стаканчика.
— Выбирай любой, — кивнул я в холодильник.
— Спасибо, Матвей. Но я скоро вернусь к себе и поем.
— К себе ты вернёшься не раньше заката. У тебя там до сих пор дышать нечем. И-то не факт, что вечером станет лучше. Возможно, придётся искать ночлег.
— Ночлег? — длинные ресницы дрогнули в ужасе.
— Ночлег, — пришлось самому достать первый попавшийся йогурт, прихватить ложечку и поставить перед гостьей на край стола. — Перекуси пока. Сейчас суп сварим.
— Я не умею.
— Под «сварим» я имел в виду только себя. Ты можешь и дальше смотреть в окно. Сразу после того, как перекусишь, разумеется.
С опаской, но Соня села за стол и, взяв ложечку, придвинула к себе стаканчик йогурта.
Я решил не тратить время и не смущать девчонку своим вниманием. Поэтому вынул из холодильника потрошеную тушку домашнего петуха, положил её на разделочную доску и достал большой мясной нож.
Поднял взгляд и увидел ужас в серо-голубых глазах. Девчонка забыла о чувстве голода и о том, что собралась сдохнуть от скромности в задымленном доме. Сейчас она смотрела только на большой нож в моей руке и, сжимая белеющими пальцами чайную ложечку, скорее всего, молилась где-то глубоко внутри себя.
— Кстати, — произнес я, демонстративно коснувшись лезвия ножа подушечкой большого пальца. — Тебе уже говорили, почему меня Зэком называют?
Глава 14
Я только что познала весь сакральный смысл фразы, услышанной в автобусе по пути в эту деревню: «Очко от страха сжалось так, что иголка не пролезет».
По ощущениям, именно это со мной и произошло именно сейчас.
Матвей, как в фильмах про серийных убийц, поглаживал лезвие огромного ножа. Я ни на секунду не усомнилась в том, что лезвие острое.
Взгляд тёмных глаз с ножа плавно перетек на меня. Сжимая в руке чайную ложечку, я понимала, что она — единственное доступное мне оружие. Больше ничего у меня нет.
Пожалела ли я в этот момент о том, что сбежала от отца и его опеки? Нет. Я пожалела только о том, что сбежала без своего телохранителя. Сейчас он был бы кстати. Потому что у этого психа даже кот повернулся в мою сторону я начал нализывать лапку с таким же маньяческим взглядом, с каким его хозяин поглаживал лезвие ножа.
— Не говорили, — выронила я, всеми силами стараясь, чтобы голос мой звучал ровно, а в интонации не был слышен страх. Даже улыбку не поленилась натянуть на губы.
Нельзя показывать, что мне страшно. Нельзя выделять адреналин, ибо это пища для таких, как Зэк.
Боги! И как я могла забыть о его кличке и так необдуманно довериться его, как выяснилось, фальшивой доброте?
Вот так, из-за своей недальновидности и доверчивости мои ровесницы и оказываются героинями криминальных хроник с одним на всех печальным финалом.
А я ещё, дура, унитазу его радовалась. Похоже, он так и останется последней радостью в моей короткой бездарной жизни.
— Значит, знаешь, что я Зэк? Хорошо, — одобрительно кивнул Матвей. — А про татуировки мои что-нибудь слышала?
Одним уверенным движением руки он разрезал куриную тушку пополам. Не почувствовал ни костей, ничего. Как зефирку воздушную перерезал. Вот так же непринужденно он и меня разрежет пополам.
В этот момент я выделила и адреналин, и всё, что моё тело могло выделить.
— Про татуировки? — вскинула я нарочито удивленно брови и сделала вид, что до этого момента абсолютно на замечала, что у полуобнаженного по пояс мужчины оба рукава забиты чернилами. — Кстати, вы позволите рассмотреть их поближе? Так необычно выглядит! Всегда о таких мечтала.