— Что он? — в темных глазах мужчины искрилось веселье. — Плохо себя вёл?
— Неподобающе. Джентльмены так не должны себя вести.
Кажется, я услышала, как внутри кто-то лопнул от смеха.
— Ты о том, что он не встал при виде леди? Хочешь, перевоспитай? Только к обучению его придётся склонять стоя на коленях.
Мои губы возмущенно приоткрылись. Я в мгновение залилась красной краской.
— Вы! — я хотела бросить ему в лицо что-то такое эдакое. Возможно, даже сматериться, чтобы встать с ним на одну интеллектуальную ступеньку.
— Мы, — уверенно кивнул Матвей и, с лёгкостью подхватив меня на руки, понёс на второй этаж дома. — Пошутили и хватит, Сонька. Пошли мыться.
— Я с вами не шутила, вообще-то, — буркнула я строго, не забывая при этом крепко обнимать мужскую спину на тот случай, если он решит резко бросить меня на пол.
— То есть член ты мой, всё-таки, перевоспитывать будешь?
— Господи… — я стыдливо прикрыла глаза. — Какой же вы мужлан, Матвей.
— Не еблан, и на том спасибо.
Матвей занёс меня в просторную светлую ванную комнату. Локтем включи свет.
Здесь не было всяких милых безделушек. На полках только аккуратно сложенные полотенца и бритвенные принадлежности. Всё самое необходимое, будто он в походе, а не дома.
— Держись за змеевик. Он холодный, — мужчина аккуратно поставил меня у стены. — Смотри, тут и радость твоя есть, — кивнул он с насмешкой в сторону унитаза.
— Хоть что-то приятное, — деланно выронила я.
Веду себя, как капризная принцесска. В общем-то, примерно так я себя всю жизнь и вела.
Всю прошлую жизнь.
— Ладно. Располагайся тут, отмокай.
— А вы куда?
— Обед приготовлю. Жрать хочу. Да и ты, походу, нифига сегодня ещё не ела.
Мой желудок громко согласился.
— Простите.
— Короче, купайся, а я на кухне. Да в хату твою схожу, угли пошурудить надо.
— Хорошо.
— Тебе помогать-то не надо? — кивнул он на одежду, что пока ещё была на мне.
— В смысле?
— Не знаю… — протянул Матвей, и некая загадинка блеснула в омуте его темных глаз. — Ты тут давеча с меня трусы стягивала, хочешь, теперь я с тебя стяну?
— Не хочу. И не забудьте закрыть мой дом, когда закончите с печью.
— Ты про мощную амбарную веточку?
— Про неё.
— Постараюсь.
Матвей вышел из ванной, дав ещё один небольшой инструктаж по поводу «мыльно-рыльных». Откуда в человеческом лексиконе подобного рода слова? Нормальных ведь полно. Зачем коверкать язык?
Я потянулась к двери и закрылась изнутри. Только после этого позволила себе свободно выдохнуть.
С опаской ступила на травмированную ногу. страшно и больно. Но пару мелких шагов до раковины и зеркала я сделать смогла. И лучше бы не видела своё отражение.
Второй раз вижу себя и второй раз выгляжу чумазее первого. Кому расскажи, что ещё несколько дней назад я умывалась пенкой за пять тысяч, не поверят.
Сейчас я выгляжу, как чучело, которому кроме воды из лужи недоступно больше ничего.
Дохромав пару шагов до ванны, я включила поток теплой, почти горячей воды. Закрыла слив и сняла с себя всю одежду. Немного подумав, взяла с полок полотенца и положила на широкий край ванны, чтобы затем мокрой не тянуться за ними.
С трудом преодолев сложнейший аттракцион с тем, чтобы сесть в ванну одной ногой наружу, я, наконец, смогла расслабиться, прикрыть глаза и блаженно выдохнуть.
Сумасшедшее утро. Ни капли предсказуемости.
В моей прошлой жизни я поминутно знала, что меня ждёт. Даже знала, что буду есть или не буду есть, вообще, так как проштрафилась накануне, съев лишнее.
Сейчас я даже примерно не знаю, что будет меня ждать, когда я выйду из ванной комнаты. И в этом есть особое, некое извращенное, удовольствие.
И какое же это наслаждение — ванна. Горячая. Баня тоже вчера была горячей, но она была убийственно горячей. Я не наслаждалась мытьём, а боролась за жизнь со стихией огня и кипящей водой. Я уж молчу про весь тот квест, что мне пришлось пройти для того, что натопить эту адскую баню.
Спасибо людям, придумавшим всё, что связано с канализацией. И простите, что раньше я ни на секунду не задумывалась о вашей ценности.
Я почти уснула в ванной, как вдруг услышала тихий стук в дверь, вынудивший напрячься каждую мою мышцу и насторожиться.
— Не утопла там?
— Нет.
— Я штаны твои с забора снял. У двери оставлю. Закончишь мыться, бросишь в стирку с остальным своим барахлом. Чистые шмотки внизу на диване.
— С… спасибо, — ответила я несколько растерянно.
Ничего более не сказав, Матвей снова исчез.