Вкусовые сосочки встали дыбом и начала отплясывать ламбаду.
— Вкусно! — выдохнула я восхищенно, в этот раз не стесняясь хлебать суп так, будто до этого ничего лучше в своей жизни не ела.
В общем-то, в новой жизни я действительно ничего вкуснее еще не ела. Только булочки в райповском магазине. Суп, кстати, только что взлетел на одну позицию с ними. Даже чуть выше.
— Конечно вкусно, — фыркнул Матвей самоуверенно. — Это тебе не «ножки Буша», а нормальный домашний петушок.
Я не поняла ни слова, но согласилась с каждым.
— Что за херня? Слышишь? — Матвей нахмурился, явно к чему-то прислушиваясь. Замерла и я с полным ртом супа, и тоже расслышала какой-то странный стук и будто завывания. Механические.
— Кажется, наверху что-то, — произнесла я, когда проглотила бульон.
Матвей положил ложку у тарелки и широкими шагами вышел из кухни в сторону лестницы на второй этаж.
Не находя себе места, я тоже пошла за ним.
— Ёбаный насрал! — услышала я на подходе к ванной комнате, куда забежал Матвей. И через несколько секунд была готова сама сыпать подобными эпитетами, увидев и услышав, как стиральная машинка пищала в какой-то истерике, пока из неё, откуда-то снизу выливалась пена, объёмы которой росли в геометрической прогрессии. — Что стоишь? Помогай! — рявкнул на меня Матвей, в панике собирая пену в желтое ведро, которое достал из-под раковины. — Живее!
От его возгласа я вздрогнула, и из-под халата выпало полотенце прямо на пол.
— Молодец, — одобряюще кивнул Матвей. — А теперь бери его в руки и собирай всё, что здесь натворила. Полотенце с башки тоже можешь пустить в ход.
— Сейчас, — спохватилась я и упала на колени недалеко от Матвея, тоже начиная собирать пену, которая, кажется, не переставая лилась из машинки.
— Ты что сделала-то, а? — ворчал на меня мужчина.
— Ничего. Просто положила в барабан свои вещи и капсулу.
— Капсулу? Одну штуку? Или сразу упаковку?
— Ну… — и только сейчас я осознала, что именно сделал не так. — По капсуле на каждый предмет гардероба.
— Сколько, твою мать! — рыкнул Матвей.
— Ну… четыре получается.
— И всё?
— И парочку для запаха, чтобы дымом не пахло. Ваши капсулы так вкусно пахнут…
Матвей прикрыл глаза, сделал шумный и очень долгий вдох.
Наверное, набирает побольше воздуха, чтобы дольше материться. Или сейчас он откроет глаза и утопит меня в этой пене.
— Сонька, — наконец, произнес он, разомкнув веки. Злой взгляд темных глаз сосредоточился на моём лице. — Ты столько пиздеца за сегодняшний день устроила.
— Ещё только обед, — хохотнула я немного истерично. — Шучу, — добавила торопливо, увидев каким взглядом впился в меня хозяин дома, в котором я устроила маленький апокалипсис.
Глава 19
Двадцать первый век на дворе. Искусственный интеллект, машины ездят на электричестве, а я стираю одежду руками в металлическом тазике.
Зато полотенца классно чилятся в барабане очищенной Матвеем стиральной машинки. Крутятся там, как на карусели и, кажется, дразнят меня.
Длинные рукава махрового халата постоянно норовят окунуться в грязную пену. Спина затекла из-за позы, в которой я вынуждена стирать, согнувшись над ванной к поставленному в неё тазу.
Я вспотела, костяшкам пальцев уже больно, ногти на грани сломаться, а я на грани разреветься. Ещё и Матвей, давая инструктаж по тонкостям ручной стирки, смотрел на меня, как на отсталую.
Такое ощущение, что ему навык включать стиральную машинку был дан как один из основных врожденных инстинктов вместе с сосанием груди. Одна я пролетела по всем фронтам. Возможно, потому что, как раз таки, была на смеси, дабы не портить материнскую грудь.
Отжимать вещи оказалось ещё сложнее, чем их стирать. Так свои руки я не выворачивала ещё никогда. Я выжала не только вещи, но и последние силы из своих рук.
Если домработницы в нашем доме упахивались так же, то я прямо сейчас готова принести им извинения за все те случаи, что я морщила нос и брезгливо швыряла им обратно те вещи, которые они не смогли отстирать.
Закончив со стиркой, я развесила вещи на сушилке, которую для меня приготовил Матвей. Стало ясно, что отжала я их отвратительно плохо, когда всё начало капать на пол.
В этот раз, чтобы не вызывать очередной приступ злости у хозяина дома, я предусмотрительно подставила под капли тазик.
Сейчас ведь всё правильно? Я же не сделала хуже?
Убедившись в том, что я, вроде, молодец, я спустилась на первый этаж и нашла Матвея в гостиной. Сидя на диване, он смотрел телевизор, по которому показывали погоню полицейской машины за преступниками на гоночной. Его Ржавый кот расположился рядом на спинке и сейчас напоминал упитанный батон.