— Просто… — произнесла она, наконец, тихо. — … с папой поругалась. Надоело, что он всегда решает за меня, что мне делать, с кем общаться. Он даже ни разу не поинтересовался, чего хочу я. Только в детстве спрашивал, чего мне хочется. Но мне там, кроме кукол и конфет ничего не хотелось. А сейчас… Какая разница? Ему-то всё равно.
— И ты приехала сюда, в Тихоновский дом со сральней на улице? Хочешь сказать, что ты этого хотела всю жизнь? — хмыкнул я недоверчиво.
— Я хотела понимания и, чтобы меня тоже считали человеком, а не своей собственностью. Вот ваш папа прислушивался к вашим желаниям?
— Мой папа ушёл за хлебом, когда мне было три.
— Но он же потом пришёл… А! Поняла, — Сонька смущенно поджала губы. — Извините.
Началось. Сопли-слюни.
Ушёл и ушёл. Быстро забылся и больше не всплывал. Мама с бабушкой, конечно, в курсе, где он, что он и как он. Даже имена его новых детей знают, но для меня всё, что связано с отцом, несуществующая страница биографии. Он сделал свой выбор, копаться и выяснять причины у меня нет ни малейшего желания.
— Что думаешь делать дальше? — спросил я, чтобы вырвать Соньку из её совестного сопения.
— Вы сказали, что нужно встретить рассвет, — заглянула она мне в глаза.
— Я про в целом. По жизни. Что будешь делать дальше? Или ты насовсем к Тихону поселилась?
— Нет, конечно! — дёрнулась она брезгливо. — Пока не думала. У меня, типа, отпуск. Месяц. А потом поеду в город, найду работу, квартиру. Буду жить, как все. И как сама хочу.
— Думаешь, все живут, как хотят?
— Ну… да.
— Все живут, как получается. У кого-то хуже, у кого-то лучше, но как получается.
— Тогда буду жить так, как получится только у меня. Главное, чтобы не так, как хочет папа.
— Бунтарка, ёпта, — усмехнулся я. Протянул в её сторону свою бутылку и, подмигнув, сказал тост. — За твою новую жизнь, что ли?
— Давайте, — кивнула Сонька. Аккуратно стукнулась стеклом своей бутылки о мою и отпила ещё немного пива. — Странная штука. Первые глотки казались горькими, а вторая бутылка уже почти как вода.
— А фруктовое, вообще, как сок пилось бы.
— Фруктовое?! — вопль удивления, должно быть, разбудил всю береговую линию. — Есть фруктовое пиво?! А почему мы пьём это? Безо всего.
— Потому что это — самое вкусное, а всё остальное пидорское.
— Может, дамское?
— Пидорское. Дамское — вино.
— Какие сложные градации в алкомире, — буркнула под нос Сонька.
— Ты, давай-ка, закусывай, — кивнул я на корзину с продуктами. — Иначе узнаешь ещё и о рыгации.
— А с какой стороны рассвет? Его отсюда точно видно будет?
— Оттуда, — указал я на противоположный берег, где было недавно вспаханное поле, а за ним лес, над которым поднималось солнце. — Рано утром на рыбалке его отлично видно. Шарик прямо передо мной всходит.
— Вы ходите на рыбалку рано утром?
— В любое время дня и ночи. По желанию.
— А меня научите рыбачить?
Мысленно прикинул тандем Соньки и удочки с крючком.
Ну его нахер.
— Не научу, — отрезал я строго. — Не бабское это дело.
— Сексист, — бросила Сонька, но обострять внимание на моём отказе не стала. Потянулась к плоской сумке у корзины, вместо того, чтобы взять закуску. — А это что?
— Палатка.
— Настоящая палатка?! — её глаза сейчас выпадут нафиг от силы удивления. — А давайте поставим её. Прямо сейчас!
— Ставь, — бросил я небрежно, а сам присел к костру, чтобы подбросить в него пару палок.
— А как? Это же сложно.
— Отойди подальше, вынь её из сумки и просто отпусти.
— Кто так палатки, вообще, ставит?
— Тот, кто не хочет ебаться с их постановкой. Делай.
Сонька оставила пиво рядом со мной и с явным недоверием отошла чуть подальше от костра, открыла сумку, чертыхнулась, запутавшись в тканевых ручках, и вынула сложенную палатка. Отпустила её, как Тор молот, и взвизгнула, подпрыгнув на месте, когда палатка мгновенно расправилась в воздухе.
А затем вслед за восторгом пришло явное девичье разочарование и недоумение.
— Но это просто треугольник, — ткнула она рукой в сторону тканевого куска, который лёг у её ног.
— А ты думала, что всё, как в сказе будет? Ты её из сумки, а перед тобой дворец? — усмехнулся я. — Расправляй теперь этот треугольник в пирамиду.
— Я думала, вы, как джентльмен, возьмёте всё это на себя, — почти обижено буркнула Сонька, но палатку с земли подобрала и начала с ней возиться, как я с геометрией в старших классах — что-то вертела крутила, но по глазам было видно, что нихуя не понимает.