— Хорошо, Тихон, я рассмотрю ваше предложение касаемо жилья, — я вела себя как папа во время своих деловых переговоров. Аж передёрнуло.
— Да не Тихон я, а Григорий Вениаминович! — обиженно цокнул мужчина. — Это дети местные, будь они неладны, насмотрелись мультика про Алёшу Поповича и прозвали меня Тихоном. А вся деревня подхватила. Ладно, Сонька, это всё лирика. Пошли, дом тебе покажу, — махнул он рукой, зазывая следовать за ним.
— Идёмте… Григорий Вениаминович, — произнесла я старательно его имя, чтобы запомнить.
Я молча шла за мужчиной, который, в свою очередь, не молчал ни секунду. Судя по контексту, он пересказывал мне последние сплетни их деревни, начиная от того, чья коза и кого родила и заканчивая тем, кто и отчего умер.
— А почему по этой дороге так странно раскиданы еловые ветки? Будто кто-то оставил, чтобы не заблудиться, — хмыкнула я мысом кроссовка коснулась одной из веток.
— Я же тебе только что сказал, что на днях Прокопьевна умерла. Ты чем слушала-то, Сонька?
— А как это связано с ветками?
— Так за покойником бросают. Чтобы его дух ушёл за телом и не лез к живым. По этой дороге же до погоста едут. Ты, чё, на похоронах ни разу не была? — глянул он на меня через плечо, пока в ужасе думала о том, чем и как оттереть кроссовок от касания с потусторонним миром. Наверное, придётся его сжечь…
— Господи! — выдохнула я, вся подобравшись. И сошла с дорожной колеи, чтобы больше никак не соприкасаться с ветками, даже случайно.
— Почти пришли, — довольный собой оповестил меня Тихон. Не знаю, почему, но я согласна с местными, что Тихоном его называть гораздо удобнее, чем он мне представился.
Я подняла взгляд от дороги и увидела высокий забор из профлиста цвета темного шоколада. А за ним огромный двухэтажный дом из красного кирпича. И даже удивилась. Не ожидав, что столь маленький Тихон живёт в таком огромном доме. Компенсирует, наверное.
Но Тихон не остановился у калитки и ворот, которые обозначились столбами из того же красного кирпича, что и дом, а прошёл дальше. Завернул за угол высокого забора и, остановившись, махнул в сторону старых покосившихся деревянных ворот, с которых, похоже, уже очень давно слезла зеленая краска.
— А вот и отель для тебя на ближайший месяц, — гордо объявил Тихон и распахнул калитку, повернув большое металлическое кольцо на ней. — Собаки нет, проходи, не бойся.
— Это ваш дом? — поинтересовалась я, стараясь не выдать мимикой, что думаю о сарае, который этот мужчина называет домом.
— Конечно, мой. Могу документы показать. Ну, что? Начнём экскурсию с огорода? У меня всё здесь, — показал он на участок земли напротив дома. — Грядок тут у меня немного, потому что я живу один, мне много не надо. Да и дочка помогает. Я сделал пока только три грядки, посадил в них морковку — две, и чеснока — одну, так что не забывай вечерами поливать. Ну, чё я тебе объясняю? Не маленькая же, сама соображаешь, что да как, — махнул он рукой.
— Ага, — выдохнула я, глядя на грядки, которые визуально напоминали возвышения над могилами. Только венков и памятников не хватало.
Мне показалось, или еловые ветки закончились как раз напротив его дома?
Господи…
— Копай до того забора. Ну, тут видно, где границы огорода, — говорил тем временем Тихон. — Инструмент у меня весь в сараюшке.
Хотелось поинтересоваться, в какой именно, ибо всё, что здесь есть — это сараюшки, но пришлось прикусить язык и последовать за мужчиной в дом, продолжая слушать дальнейший инструктаж.
— Это мои сени. Но здесь ничего интересного нет. Только старый самогонный аппарат, — указал он на штуку в углу темного помещения, которое, судя по всему, должно быть застеклено, но вместо стёкол здесь были только листы фанеры и даже противень.
Половые доски, которые никогда не видела краски, громыхали под ногами.
Тихон открыл ещё одну дверь. Настолько небольшую, что мне пришлось пригнуть голову, чтобы войти в дом, переступив через неоправданно высокий порог. Порог, блин, высотой в половину дома.
— Ну, собственно, моя хата, — махнул Тихон руками, охватив пространство, в которое я попала.
Первое, что я не могла не заметить, — вонь прокуренного помещения.
К горлу мгновенно подступила тошнота, пришлось заставить себя глубоко не дышать.
я даже по ощущениям будто в прокуренной дымке оказалась. Словно сизые клубы дыма витали вокруг.
Низкий потолок, до которого я могла достать поднятой рукой. Возможно, когда-то он был белым, но теперь видел лишь паутину и пыль. Стены выглядели примерно так же: ни единого намёка на обои.