Через десять минут они были уже в пути. Дежурить в участке оставили констебля Куннаса, а старшего констебля Паяла прихватили с собой в машину по дороге. Инспектор по криминальным делам Сусикоски тоже отправился вместе с ними. Во время своих постоянных разъездов он брал с собой дорожное снаряжение. Когда он быстро переоделся и Илола взглянул на него, то внезапно что-то вспомнил.
Генерал-полковник Диитл.
Австриец по происхождению, довольно молодой, командующий немецкой альпийской дивизией. После опроса Тойвиайнена Илола, чтобы убедиться в правдивости его рассказа, взглянул на фотографию этого человека в энциклопедическом словаре. Так как на голове Сусикоски была сейчас зеленоватая форменная фуражка, а ястребиные черты его лица ясно обозначались на фоне заходящего солнца, именно Диитл и пришел на ум Илола.
Недоставало только «Эдельвейса».
Кроме того — именно сейчас, когда автомобиль мчался вперед, — на лице комиссара отсутствовала так шедшая ему очаровательная мальчишеская улыбка. Ее Илола успел заметить за кофепитием у ленсмана.
Сейчас Сусикоски был другим.
Когда дорога поднялась в гору и внизу, в долине, показался Дом трех женщин, Сусикоски произнес только одно слово:
— Этот?
Ленсман молча кивнул.
Хелена Мякеля уже ждала их во дворе. Она показала направление, в котором ушла Селма, и сквозь слезы повторила несколько раз:
— Может, и мне поехать с вами? Может, и я чем помогу?
Ленсман похлопал старушку по плечу:
— Поберегите свои ноги. Мы уж как-нибудь вчетвером обойдемся. И, если поиски не увенчаются успехом, поднимем на ноги всю округу.
Полицейские потянулись друг за другом к тропинке, ведущей в ягодные места. Ленсман с хмурым видом возглавлял шествие. Почему-то ему припомнился один случай, который произошел недалеко отсюда в соседнем районе. Там тоже несколько полицейских шли цепочкой один за другим, а засевший в избе бандит расстрелял их всех по одному.
Ленсман, сердито мотнув головой, отогнал это малоприятное воспоминание.
Едва ли здесь, на вершине холма, их мог поджидать снайпер.
Но в общем-то события могли принять весьма неожиданный оборот.
У подъема тропинки в гору ленсман Пармалахти посмотрел в сторону западной половины неба. Большой красный солнечный шар спускался к горизонту и вот-вот был готов коснуться его. Конечно, даже после захода солнца его отсвета еще хватит, хотя августовские ночи в это время были уже темными.
— Не отставать!
Передав приказ через плечо, Пармалахти и сам убыстрил шаг. Он начал чувствовать одышку. Лишние килограммы, как и годы, давали о себе знать. Однако он продолжал упорно продвигаться вперед. Когда тропинка пропала в чаще бурелома, он скомандовал:
— Рассредоточиться! За ориентир движения взять вон то место, где высоковольтная линия проходит через вершину горной гряды.
Когда они прибыли на место, солнечный диск уже наполовину ушел за горизонт. Вечерние сумерки опустились на землю. Деревьев на вершине было мало, и, так как они не давали густой тени, все вокруг просматривалось еще довольно четко.
Они поднимались на вершину с разрывами в цепи примерно метров в десять. Пармалахти был крайним и вышел прямо к основанию стальной опоры высоковольтки. Он внимательно осмотрелся.
Он знал эти места с детства. Прямо и направо тянулся опасный провал. Если вершину горной гряды принять за крышу муравейника, часть которого некая гигантская рука откинула куда-то прочь, то в этом месте образовывалась почти отвесная круча высотой в несколько десятков метров.
Пармалахти помнил, как еще в детстве родители предупреждали их, детей, об этих опасных местах.
Так что и Селма Поррас должна была об этом знать.
И все же…
Как загипнотизированный, Пармалахти сделал несколько шагов к провалу. Он подошел близко к краю настолько, насколько хватило смелости.
В кустах малины и скрывалось то узкое отверстие. Скала, покрытая вереском и мхом, обнажалась. Дрожь прошла по спине Пармалахти, когда на секунду он представил себе, что здесь могло случиться. Если бы кто-то падал отсюда вниз, то в последнее мгновение он вцепился бы в кусты. Они оторвались бы вместе с корнями, и падающий увлек бы их за собой в глубину.
— Эй! Быстро сюда!
Край обрыва образовывал дугу. Бывший в цепи крайним правым констебль Илола что-то разглядел на дне обрыва.
Тревожный крик Илола привел всех в движение. Полицейские бросились по краю пропасти к констеблю.