- Когда с Веревкиным впервые ездил - нет, конечно. Просто было тошно - знаешь, когда кошмарный сон снится, будто тебя скалой придавило или нечисть на грудь уселась? Потом меня Арсений чуть ли не сутки с того света добывал. Так мы же часа три то нырнем, то вынырнем, мне под конец просто уже блевать хотелось, это как-то связано с вестибулярным аппаратом…
- Вот отсюда - подробнее.
Алексеев не был напрямую подчинен Корнейчуку, но положение сложилось такое, что вся субординация сместилась и поехала. И какие уж разборки между ведомствами, когда до визита космического агрессора осталось, может, меньше месяца?
И он рассказал, как колесил с Димой по проселочным дорогам, а его при этом контролировали и по маячку, и сверху визуально, как к финалу заезда провалился в кошмар и очнулся на койке.
- Съемку сверху вели? - спросил Корнейчук.
- Вели, конечно. Вот, - Алексеев достал из нагрудного кармана флеш-карту. - Вставь в ридер. Сам смотрел до обалдения. Казалось бы, вот он, джип, ползет, и вдруг - помехи, и его уже нет. А выныривает километрах в трех - и даже речку перескочил через этот туннель. И там же - донесения наземных контрольных пунктов.
- Надо же, чтобы человек с собой технику в тонну весом прихватить умудрялся…
- Так на это вся наша надежда.
- Но ведь жена этого Димы ездит вместе с ним - и ничего.
- Так в самый первый раз - действительно ничего, как-то проскакиваешь, а во второй уже башку ломит. Ты учти, нас из виду девять раз теряли. И вот тут мои выводы…
Опустив глаза, Алексеев протянул Корнейчуку коммуникатор, где на сером экране уже был выведен текст. Корнейчук читал его минут пять. Хотя и за полминуты бы управился.
- Если бы эти люди были нашими с тобой подчиненными, если бы находились на службе и приняли присягу, мы бы могли им приказать. Идите, мол, дорогие товарищи, заманите врага в ловушку, или в туннель, или к черту на рога, и сгиньте там с ним вместе доблестно! Но, Сашка… это же вообще черт-те кто!.. Дед какой-то, маркетолог, пенсионерка, пацаненок…
- Так что - отставить?
Корнейчук выбрался из-за стола, опираясь руками, и помогать ему было нельзя - боже упаси. Он один уцелел, когда вертолет по его приказу опустился слишком низко и молодой пилот, не сумев возразить начальству, подвел машину чересчур близко к высоковольтным линиям. Напоминать ему об этом подчиненные не решались - даже когда видели, что каждый шаг отзывается болью.
- Отставить. Хотя… Ладно. Назначаешься руководителем проекта. Финансирование - через меня. Собирай команду. Попробуй докопаться, что это за туннели такие… под мою ответственность… все бумаги - мне на подпись…
И только теперь старый генерал посмотрел в глаза Алексееву.
«Вдруг найдется среди них один? Вдруг поймет без слов, как мы друг друга сейчас понимаем? Вдруг сам пойдет на риск? - вот что спрашивали глубоко посаженные темные глаза. - Вдруг? Вдруг успеем?»
Не так уж много народу знало об опасности. А те, что знали, седели и старились на глазах.
30 мая 2013 года
Место для экспериментов было выбрано не самое удачное - Алексеев жаждал большого пространства, а ему дали квадрат тридцать на тридцать километров, да и квадратом полигон можно было назвать очень условно. Зато специалистов он отобрал самых лучших.
Полигон невелик, но при нем участок реки, именно - излучина и заводь. Кроме того, там с тридцатых годов сохранились рельсы узкоколейки. Заросли, правда, но руки для расчистки Алексеев получил в нужном количестве.
- Пусть еще и паровоз будет, до кучи, - распорядился Корнейчук. - Все перепробуй. Докладывать будешь каждые два часа, днем и ночью.
Что касается техники, тут ни в чем не было отказа, Алексееву доставили и большегрузную фуру, и здоровенный карьерный самосвал, и танк, и баржу с буксиром, и даже огромный экраноплан «Орленок» весом в четыреста тонн и с размахом крыла почти тридцать два метра. Паровоз нашли совсем доисторический, Алексеев увидел его портрет на мониторе и минут пять вспоминал, в каком фильме про революцию летело прямо на зрителя это чумазое сокровище.
Несколько дней обустраивали лагерь, завозили технику. Чтобы не связываться с разбитыми дорогами и хилыми мостами, все, что могли, притащили вертолетами.
Алексеев до последнего сидел в Москве, собирал «исчезальщиков», беседовал с каждым по отдельности, предлагал бешеные деньги за участие в невинном парапсихологическом эксперименте. И уговаривал себя, будто этим людям ничто не угрожает - примут участие в опытах и разъедутся по домам. Ведь не все они одинаково хорошо умеют выходить в этот, как выразился Дима, пространственный туннель. У кого-то в принудительном порядке вообще не получится!
Накануне отъезда он запросил сводку информации. Это был документ такой степени секретности, пришлось использовать личный допуск Корнейчука. Оказалось, на той стороне планеты уже готовятся монтировать спешно переоснащенный ракетный комплекс. Им легче, подумал Алексеев, у них новенькая орбитальная, на которой еще прорва пустого места, не то что на нашей, где лишнюю пробирку поставить - проблема. С другой стороны, если космический гость, поцарапанный ракетами, приземлится где-нибудь в Оклахоме, то мало не покажется.
Вся надежда была на то, что логика пришельцев хоть малость смахивает на земную. Земной командир корабля, изучив географию под собой, выбрал бы в такой ситуации безлюдное место.
Алексеев вывел на монитор поочередно все лица - Диму Верев-кина, Сергея Бережкова, Андрея Ермолина, Всеволода Мартынова, Владислава Гончаренко, Анну Петровну Залесскую, Ивана Онуфри-евича Букина, безымянного Боцмана (этого и впрямь нашли в хозяйстве Джибути, был подобран на улице, о себе не знал ничего, зато обожал рассказывать морские байки и на контакт шел охотно) и, наконец, одиннадцатилетнего Лёню Курчика. Взять очень одаренную «исчезальщицу» Наташу Мазину Алексеев не смог - она была беременна.