— Отлично. Никаких проблем.
Мы помолчали. Я откашлялась.
— Какой она была?
— Я уже говорил, что видел ее только один раз. Но Берилл Мэдисон не из тех, кто легко забывается. Энергичная, остроумная, привлекательная, вся в белом. Чудный белоснежный костюм. На мой взгляд, довольно сдержанная. Тайн она хранила немало. В ней ощущалась непостижимая глубина. И еще она много пила. По крайней мере, в тот день. Пропустила за ланчем три коктейля. Помню, мне это показалось несколько чрезмерным, учитывая довольно раннее время. Но, может быть, это был единственный случай. Нервы, неприятности, напряжение… Случившееся не доставляло Берилл удовольствия, и к «Орндорфф и Бергер» она обратилась лишь по необходимости. Нисколько не сомневаюсь, что тот спор с Харпером ужасно ее угнетал.
— Что она пила?
— Извини?
— Три коктейля. Что именно она пила?
Марк нахмурился, потер щеку.
— Черт возьми, не помню. А это важно?
— Пока не знаю, — сказала я, припоминая, что видела в шкафчике. — Берилл рассказывала об угрозах в свой адрес? Я имею в виду — в твоем присутствии?
— Да, рассказывала. И Спарачино тоже упоминал об этом. Насколько я помню, она получала телефонные звонки весьма специфического характера. Звонил всегда один и тот же голос. Незнакомый. Так она, по крайней мере, говорила. Речь шла и о каких-то других странных событиях. Деталей не помню — как-никак почти год прошел.
— Она вела учет этих странных событий? Записывала их?
— Не знаю.
— И никаких предположений, кто и почему это делал?
— Мне показалось, что никаких. — Марк отодвинул стул.
Время приближалось к полуночи. Я уже проводила его до дверей, как вдруг кое-что вспомнила.
— Спарачино. Как его зовут?
— Роберт.
— А под инициал «М» он никак не подходит?
— Нет. — Марк удивленно посмотрел на меня.
Пауза затягивалась.
— Будь осторожнее за рулем.
— Спокойной ночи, Кей, — ответил он, задержавшись у двери.
Может быть, все дело в воображении, но в какой-то момент мне показалось, что Марк намеревается меня поцеловать. В следующую секунду он повернулся и сбежал по ступенькам крыльца. Вернувшись в дом, я услышала звук отъезжающего автомобиля.
Следующее утро выдалось, как всегда, суматошным. На «летучке» Филдинг сообщил, что на руках у нас пять вскрытий, включая «плавуна», то есть выловленное в реке и сильно разложившееся тело. Перспектива заниматься им, естественно, никого не обрадовала. Ричмонд прислал нам двух жертв последних перестрелок, одну из которых я успела осмотреть до поездки в суд, где выступила в качестве эксперта. Из суда — в медицинский колледж, на ланч с подшефными студентами. И все это время из моей головы не выходил разговор с Марком Джеймсом. Чем больше я старалась не думать о нем, тем чаще мысли возвращались к разговору с Марком. Он был осторожен. Упрям. Скрытен. Выйти на контакт после десяти лет молчания — это было несвойственно Марку.
После ланча я наконец не выдержала и позвонила Марино.
— Как раз собрался звякнуть, — начал лейтенант, не дав мне произнести и пары слов. — Я уже выхожу. Мы могли бы встретиться в офисе Бентона? Скажем, через час-полтора?
— А в чем дело? — Я еще не успела сказать ему, зачем звоню.
— Мне тут попали в руки заявления Берилл. Подумал, что ты тоже захочешь их увидеть.
Он положил трубку, как всегда, не попрощавшись.
В назначенное время я проехала по Ист-Грейс-стрит и припарковалась на платной автостоянке неподалеку от пункта назначения. Современное десятиэтажное офисное здание высилось маяком над унылым берегом, забитым выдающими себя за антикварные магазинами, лавчонками и крохотными этническими забегаловками, хвастающими «экзотической» кухней. По выщербленным тротуарам струились неспешные ручейки прохожих.
Задержавшись на минуту у проходной, я вошла в лифт и, поднявшись на пятый этаж, направилась к незаметной деревянной двери в конце коридора. Местонахождение ричмондского отделения ФБР держалось в большом секрете, и его офис был столь же непримечателен и скромен, как и агенты в штатском. Сидевший за столом в фойе молодой человек разговаривал по телефону. При моем появлении он прикрыл трубку ладонью и вопросительно вскинул брови. Я объяснила причину визита и получила предложение подождать.
Фойе было маленькое и обставлено в типично мужском стиле: мебель обита толстой темно-синей кожей, на кофейном столике разбросаны спортивные журналы. Фотографии бывших директоров ФБР на стене напоминали встречающийся в полицейских участках стенд «Их разыскивает полиция». Рядом висели обрамленные рамками почетные грамоты за служебные успехи и бронзовая табличка с именами сотрудников, погибших при исполнении служебных обязанностей. Дверь то и дело открывалась, и мимо, не удостаивая меня взглядом, проходили высокие, подтянутые мужчины в темных костюмах и солнцезащитных очках.