Мы стояли в гостиной у опрокинутого стеклянного столика, припорошенного темно-серым порошком. Журналы на полу, новостные и литературные издания были далеко не новые.
— А свежие газеты и журналы кому-нибудь попадались? Если она купила здесь местную газету, то могла увидеть какой-то материал. Куда она отправилась, сойдя с самолета? Не мешало бы проверить.
Марино поиграл желваками. Он не терпел, когда ему указывали, что и как делать.
— Кое-что нашли в спальне наверху, там, где она оставила сумки и «дипломат». Обе газеты местные. «Майами геральд» и какой-то «Обзор» с перечислением всей предлагающейся к продаже недвижимости. Может, подумывала перебраться в Ки-Уэст? И та и другая вышли в понедельник. Скорее всего, она и купила их уже в самый последний момент перед посадкой, в аэропорту, когда возвращалась в Ричмонд.
— Хотелось бы узнать, что говорит ее риэлтор…
— Ничего, — перебил Марино. — Ему сказать нечего. Утверждает, что понятия не имел, куда Берилл уезжала, а в доме после ее отъезда побывал только раз. Им интересовалась одна молодая парочка. Цена показалась завышенной, и дальше разговора дело не пошло. Берилл просила за дом триста тысяч зеленых. — Он огляделся, с трудом сохраняя непроницаемое выражение на своем суровом лице. — Похоже на то, что теперь кто-то неплохо погреет руки.
— Вечером в аэропорту Берилл взяла такси. — Я упрямо старалась следовать за фактами и не давать Марино отвлекаться.
Он вытряхнул из пачки сигарету и ткнул ею, как указкой.
— Да. Квитанцию нашли вон там, в холле, на столике у двери. Таксиста уже проверили. Парня зовут Вудро Ханнел. Тупой как пробка. Сказал, что стоял в очереди на стоянке в аэропорту. Она села в его машину около восьми. В самый дождь. Высадил ее здесь, возле дома, минут через сорок. У нее было два чемодана. Парень донес их до двери и уехал. Заплатила двадцать шесть баксов, включая чаевые. Примерно полчаса спустя он уже взял другого пассажира. Там же, в аэропорту.
— Ты уверен или полагаешься только на то, что он сказал?
— Конечно, уверен. — Марино помял сигарету, постучал фильтром по пальцу. — Мы все проверили. Ханнел сказал правду. Дамочку он не трогал. Да и времени у него не было.
Я проследила за его взглядом и увидела темные пятна возле двери. Убийца наверняка перепачкался в крови. Таксист в окровавленной одежде вряд ли сел бы за руль и преспокойно вернулся в аэропорт за другим пассажиром.
— Дома она пробыла недолго. Приехала около девяти, а сосед позвонил в одиннадцать. К тому времени, по его словам, сигнализация работала уже полчаса, значит, убийца ушел около половины одиннадцатого.
— Верно, — согласился Марино. — Вот тут и начинается самое непонятное. Судя по тем письмам, леди кого-то боялась. И вот она возвращается тайком в город, запирается в доме, даже кладет сдачу, три восемьдесят, на кухонный стол — я тебе потом покажу — и вдруг… Звонок в дверь или что? Так или иначе, она впускает этого психа в дом и переустанавливает сигнализацию. О чем это говорит? О том, что они были знакомы.
— Я бы не стала категорически исключать незнакомца. Если он вел себя прилично и не показался ей подозрительным, она, возможно, поверила ему и почему-то впустила.
— В такой-то час? — Лейтенант с сомнением покачал головой. — С какой стати? Что он мог предложить? Подписку на журнал? Шоколадный батончик? В десять часов вечера?
Я не ответила. Потому что не знала, что ответить.
Мы остановились у двери, ведущей в холл.
— Это первая кровь, — сказал Марино, указывая взглядом на засохшие пятна на стене. — Здесь он ее ударил. Она побежала, он за ней. С ножом.
Я представила раны на лице и руках Берилл.
— Думаю, порезал ей левую руку, или лицо, или спину. Кровь на стене — капли с лезвия. Он замахнулся для второго удара, а капли с лезвия полетели на стену.
Пятна были эллиптической формы, около шести миллиметров в диаметре, и все более удлинялись по мере удаления от двери. Растянулись они никак не меньше чем на десять футов. Нападавший размахивал орудием убийства, как теннисист ракеткой. Какое чувство руководило им? Не злость, в этом я уже не сомневаюсь. Здесь было кое-что похуже.
Почему она его впустила?
— Судя по расположению пятен, он был здесь. — Марино отошел на несколько ярдов и остановился слева от двери. — Бьет ее еще раз, ранит, нож продолжает движение, и капли летят на стену. Следы, как видишь, начинаются отсюда. — Лейтенант указал на верхние пятна, находящиеся почти на высоте головы. Заканчивался кровавый пунктир в нескольких дюймах от пола. Марино с вызовом посмотрел на меня. — Ты ее осматривала. Что думаешь? Левша или нет?