Так же и я относительно Творца. Если Он меня любит, значит, Он во мне нуждается, следовательно, я могу манипулировать его любовью ко мне. Я могу обращаться к этому свойству и работать с ним: «Ты любишь меня, Ты хочешь, чтобы я наслаждался? Я буду наслаждаться, если Ты будешь получать наслаждение от меня. Я буду наслаждаться, если стану подобным Тебе. Я буду наслаждаться, если Ты сделаешь меня таким, как Ты».
Я могу обыгрывать Его желание, Его любовь ко мне. Ведь это самое первоначальное Его свойство — «Тов ве-Мейтив» (Добр, Творящий добро). Изначальное свойство любви, исходящее от Него, как бы заставило, вынудило Его создать меня.
Значит я, правильно относясь к Его первичному относительно меня свойству, могу сделать с собой и с Ним все, что пожелаю. Все, что пожелаю! У меня в руках находится Его самое главное свойство — основа всего — любовь ко мне. Никуда не денется, я могу заставить Его. Это называется «ницху ли банай» (победили Меня сыновья Мои). Я обращаюсь к этому свойству, я заставляю Его.
Так и надо — заставлять, побеждать Его. Заставить Его изменить меня, исправить, сделать таким, как Он.
Вопрос: Хорошо, допустим, с Ним я смогу разобраться, а со всеми остальными творениями?
Значит, с Творцом я могу разобраться, потому что Он меня любит. А что мне делать с остальным творением? Все остальные творения Творец, якобы, создал вокруг меня, для того чтобы они, якобы, на меня воздействовали, чтобы я вопреки всем этим помехам пришел к выводу, что это Он воздействует на меня, дабы таким образом привести меня к правильным результатам, вопреки моему сегодняшнему эгоистическому началу.
Чем больше я буду исправлять свой эгоизм, тем отчетливее буду видеть, что во всем вокруг находится один Творец, — больше нет никого, и не надо мне ни с кем иметь дело, только с Ним. Если я буду обращаться ко всем с любовью, я увижу, что я обращаюсь к Нему, а все, что находится вокруг меня — это следствие несобранности, неисправленности моего кли. В меру своего исправления, — я вижу, что весь мир вокруг меня сливается в одну единственную силу, в одно единое желание, называемое Творцом.
Все, что вокруг меня — создано ради меня, ради того, чтобы я пришел к постижению единения всего в одну единственную волю, называемую Творец. Ничего больше нет.
Только в мере своей испорченности, невозможности связать противоположное, я трактую происходящее вокруг меня, как существующее само по себе, не относящееся к Творцу, якобы, имеющее свое существование, свои программы, свою волю, свои желания. Я начинаю приписывать людям, государствам, обществу их личные возможности, считаю их объективно, свободно, отдельно существующими.
Как такое может быть, чтобы какие-то тела сами решали, как поступать и как существовать? Как такое возможно даже предположить? Кто, что существует? Белковая материя. Почему ты ей приписываешь такие свойства? Мы ей приписываем эти свойства, потому что сами находимся в таком состоянии. Исправляя свои свойства, ты будешь ощущать, видеть, что в тебе находится и действует только Творец, — то же самое, по аналогии ты, естественно, будешь определять и видеть в других, и никогда не подумаешь, что кто-то действует сам.
Здесь есть очень тонкий фактор отношения к человеку. Можно к нему относиться, как к самостоятельно действующему — ругать, требовать и пр., или считать, что это Творец чего-то хочет от меня, — каждый может тебе сказать: «Иди к Творцу, разбирайся с Ним». Надо понимать, где мы находимся. Но, опять же — выяснение единственности Творца является самым важным нашим внутренним усилием.
Вопрос: Возникает трудность обращения к Нему…
Трудность и вся эта неразбериха возникает у нас потому, что в нас еще нет четкого разделения между исправленными ощущениями, свойствами и неисправлеными. И поэтому возникает внутренняя сумятица, и мы не понимаем: я, товарищ, Творец — к кому обращаться? Это естественно.
Она не пройдет до тех пор, пока не переступишь на другую сторону, — тогда будешь понимать и это состояние, этот мир, и то состояние, тот мир, — только тогда это можно будет определить внутри. Сейчас тебе это объяснить невозможно. Так что все, что мы сейчас говорим — говорим для того, чтобы временно тебя успокоить или еще больше запутать. И то и другое является необходимым.
Но понять то, о чем мы говорим, ты сегодня не сможешь. Я тоже, как бы не пытался донести до тебя, вкладываю в это намного более глубокие определения и сведения, чем ты слышишь.
Вопрос: То, что я получаю от Него, я перерабатываю внутри себя, для того чтобы потом Ему отдать. Поймет ли Он меня, то ощущение любви, которое я после переработки возвращаю Ему? Может, это вообще будет кардинально противоположно тому, что я от Него получил?
Все наши движения строятся на наших ощущениях. Как мы в этом мире действуем в соответствии с тем, что ощущаем, так и в духовном мире — действуем в соответствии с тем, что ощущаем.
У тебя нет никаких других приборов или способов измерений, вычислений, кроме собственных чувств, свойств, мыслей. Но в духовном они имеют четкую соразмерность, возможность научно, практически, показать тебе результат, его причину, его следствие. Поэтому нет в духовном постижении (как это бывает в нашем мире) чего-то скрываемого, непостигаемого. Если ты постигаешь, — ты постигаешь, если нет, то нет. Ноль или единица.
Это в нашем мире есть предположения, намеки, полутона. В духовном мире этого нет. Каждая ступенька состоит из пяти частей и наполняется пятью светами. Не может быть немного больше, немного меньше. Ты можешь спросить: «А как Катнут и Гадлут?». Действительно, существует Катнут (малое состояние). Но и в Катнуте это все равно пять частей, только наполненных светом Хасадим, и они тоже точно измеряются, повторяются и передаются.
Духовное постижение — оно на самом деле постижение внутри кли.
7.1.7. Миры Ацилут, Брия, Ецира, Асия.
Мы говорили о том, что существует
· материя,
· форма в материи,
· абстрактная форма — порождение формы в материи,
· форма вне материи.
· материя — это желание,
· форма в материи — это ощущение наслаждения,
· форма вне материи — ощущение любви.
И в этой любви различают четыре ступени, подобные ступеням любви человека. В момент получения подарка впервые, он еще не готов любить дарящего подарок, тем более, если это важная персона, не равная получающему подарок.
Если он равен мне, — я понимаю его — он такой, как я, он захотел мне сделать приятное, и я захотел сделать ему приятное. Мы подобны, мы быстро и легко понимаем друг друга.
А если он очень большой — как, допустим, Творец по отношению к творениям (мы, вообще, не можем представить себе этой разницы), — и я получаю от Него подарок, то мне очень сложно оценить: что Он, кто Он, почему Он вообще что-то хочет от меня. Если дарящий — большой, несоразмерен мне, я не могу принять подарок, я его не оцениваю. Это уже проблема.
Однако при увеличении количества подарков, при постоянном их поступлении, ощущается, что даже важную персону можно воспринимать как равного и вследствие этого любить.
В чем проблема? Творец в бесконечное количество раз больше, чем творение, несмотря на то, что Он себя скрывает. Если Он проявляет Себя как дающий тебе наслаждение, то считается высшей ступенью относительно низшей. И тогда это все равно воспринимается как бесконечная пропасть между вами — Один дающий, другой получающий, Он полностью совершенен, вечен, а ты абсолютно в обратном состоянии.
Как в таком состоянии можно принять подарок, реализовать его, и чтобы этот подарок полностью не подавил тебя и не лишил возможности двигаться?
Очень просто. Со стороны творения здесь ничего нельзя сделать — Творец обязан приблизиться к творению. Как Он может приблизиться к творению, ведь Он, все равно, будет высшим, а творение низшим? Разница между двумя ступенями всегда бесконечна — это разрыв. Авиют 0, или 1, или 2, или 3 — это огромная разница, как между животным и растительным, допустим, хотя это намного больше.