В результате такого подхода можно сделать вывод, что никакого духа нет, а есть человеческое тело, которое живет по своим материалистическим законам, которые мы в нем исследуем. Есть ли что-то еще? Мы не знаем этого и не берем в расчет, т.к. воспринимаем только нашу действительность, которую делим на две части. Открытая часть науки — та, которую мы познали сегодня (она обоснована, исследуема, повторяема, и мы можем в ее рамках, в этом диапазоне, действовать). И скрытая часть, которую мы не знаем: в ней возможны какие-то предположения, теории, фантазии, но это все уже не научно, мы не имеем права принимать их как факт и оперировать ими (до тех пор, пока это не перейдет в область наших знаний, чувств).
Вторая часть называется скрытой, и наука Каббала призывает не заниматься ею вообще, потому что мы путаемся и пытаемся принимать эту часть за раскрытую. Другими словами, мы принимаем наши предположения за факты и начинаем в соответствии с этим строить не только различные теории, но и претворять их в жизнь, вследствие чего страдаем, загоняя себя в коммунистические диктатуры, киббуцы и т.д., а затем не можем выйти из этих заблуждений.
То есть, по сути, нам надо быть четкими материалистами.
Критика третьей теории (материалистической)
«Третья теория чужда духу образованного человека, потому что уничтожает личность и представляет всего человека в виде машины, приводимой в действие посредством внешних сил. Из этой третьей теории следует, что у человека нет никакого свободного выбора в своих желаниях, он находится под полным контролем сил природы, все действия совершает по принуждению и, естественно, потому не получает ни вознаграждения, ни наказания за свои поступки, поскольку закон о вознаграждении и наказании распространяется только на имеющего свободу волеизъявления».
Если мы находимся под воздействием гормонов, генов (любим, работаем, воруем и т.д.), если наша личность и наш характер отпечатаны внутри нас, и я изначально ничего не определяю в себе ни снаружи, ни внутри (в какой семье и в какое время мне суждено родиться, в каком обществе жить, в какую школу меня отдадут, и пр.), то, естественно, у меня нет никакой свободы воли, и я просто выполняю, как животное, те приказы, которые во мне возникают, считая их своими. Почему я считаю их своими? Потому что не вижу, откуда они исходят. Так можно запрограммировать любую биологическую машину, любого маленького ребенка или взрослого человека, навязывая ему какую-либо команду или передовая издали всевозможные сигналы, и он будет думать, что это возникает в нем само по себе, изнутри, потому что он отрезан от ощущения своего Источника. Он не понимает происхождения этих команд: то ли внутри него есть какая-то машина, то ли Творец. Если он не ощущает эту чужую волю, то считает ее своей.
Такими мы и представляемся себе, когда исследуем себя настолько, насколько нам позволяет наука. Постепенно мы начинаем раскрывать, что ничего своего в нас вообще нет. Каждый из нас — это просто маленький исполнительный механизм.
«Эта теория чужда как религиозным, верящим в вознаграждение и наказание Творцом и уверенным в Его благой цели, так и нерелигиозным. Ведь согласно этой теории мы, обладающие разумом, являемся игрушками в руках слепой природы, которая еще неизвестно куда заведет нас».
Нам не хочется принимать эту теорию, утверждающую, что мы являемся абсолютно запрограммированными механизмами.
Религиозные люди не хотят ее принимать, потому что у них существуют идеи, представления, фантазии о вознаграждении и наказании: здесь я страдаю — «аз воздастся» когда-то «там». Отношение к человеку, как к существу, имеющему свое волеизлияние и якобы воздействующему на свою судьбу, предполагает, что в моей жизни есть какой-то свободный параметр, который я могу сам менять и в котором я являюсь личностью, а не просто запрограммированным механизмом.
Религиозные считают, что если я буду в этом мире поступать правильней, благородней, согласно определенным канонам, то за хорошие поступки, определенные рамками этих канонов, меня ждет вознаграждение.
Что касается нерелигиозных, то, как говорит Бааль Сулам, они тоже не хотят принимать эту теорию, рассматривающую человека, как механизм, потому что это убивает в них всю радость жизни. Если я буду оценивать себя как исполнительный механизм, я не смогу получить никакого удовольствия ни от каких своих действий. Этого достаточно для того, чтобы изъять из любого моего действия любое наслаждение. Дело в том, что наслаждение проявляется в желании, если желание ощущается, как мое. Если оно не ощущается как мое, то я его не чувствую — в силу своего эгоизма — не ощущаю как «хисарон» (желание, недостаток) и, соответственно, его наполнение не могу ощутить как наслаждение.
А если мы раскроем такое состояние, что наше желание исходит из Творца, то каким бы оно ни было, как бы я его не наполнял, я не смогу ощутить в нем никакого наслаждения, опять-таки зная, что оно не мое. Но может это и хорошо: единственное, что мне сейчас нужно — соединиться с Творцом, чтобы Его желания стали моими, и тогда я буду наслаждаться именно тем, что наполняю Его желания в себе.
Так может быть, как раз из этой третьей теории и есть выход к бесконечному правильному наполнению?
Бааль Сулам говорит, что теория эта чужда как религиозным, так и нерелигиозным, потому что мы представляемся в ней совершенно бездушными механизмами, не имеющими свободы воли.
И потому эта теория не принята в мире.
Было решено, что тело, которое согласно третьей теории является машиной, не является истинным человеком, а суть человека, его «Я» представляет собой невидимую и неощущаемую вечную духовную сущность, которая в скрытой форме находится внутри тела, т.е. сопутствует ему.
Таким образом, в человеке все-таки есть «Я», которое представляет собой какую-то сущность, не находящуюся изначально в теле, но сопутствующую, сопровождающую это тело.
«Но как эта духовная сущность может привести тело в движение, ведь в соответствии с утверждением самой философии, у духовного нет никакого контакта с материальным, и оно не оказывает никакого влияния на материальное, на тело? Таким образом, ни философия, ни метафизика не могут предоставить решения по вопросу о душе».
Заключение
1. Все, что ощущает человек, он ощущает в своих пяти органах чувств. Суммарная картина воспринимаемого в пяти органах чувств складывается в мозгу, анализируется, сравнивается с известным (то, что мы видим, мы сравниваем со всеми картинками, запечатленными в мозгу), и на основании этого мы осознаем и преподносим сознанию образ самого себя и картину окружающего мира.
Все построено на том, что воспринимаемое в моих органах чувств автоматически суммируется, поступает в механизм сравнения с моим опытом в течение жизни, сравнивается, и результат выдается в виде картинки. Все определяется, постигается только в сравнении.
Бывает такое: вдруг какой-то запах или вид вызывает у меня в памяти определенную картину, которая имела место десятки лет назад. Этот механизм выбирает из всех картин, зафиксированных в голове именно эту, потому что не нашел другую — более подробную, похожую. И я осознаю, что сравнение с сегодняшним пришло издалека-издалека.
Все эти картинки остаются и фиксируются в нашем внутреннем компьютере, и он работает только на сравнении. Если сравнения нет, мы совершенно не ощущаем того, что воспринимают наши органы, а сознание не фиксирует, потому что оно работает только на компарации (сравнении) между тем, что было в прошлом, и тем, что есть в настоящем.
«И свое тело, и все окружающее, человек воспринимает как результат ощущения пяти органов чувств. Ни тела, ни окружающего мира, как таковых, не существует — они являются следствием наших ощущений».
Разделение нашего мироощущения на себя и внешний мир происходит потому, что наше кли делится на две части: внутреннюю и внешнюю. Шореш-нешама-гуф, т.е. корень-душа-тело — это внутренняя часть кли, а левуш ве эйхаль (одежда и строение) — внешняя часть кли. Такое разделение кли на две части происходит в результате Цимцум Бет (Второго Сокращения), вследствие того, что у нас не хватает экрана, чтобы объединить все части кли в одно целое. Но в будущем, когда мы сможем создать экран на обе части, они объединятся в одно целое кли, и мы не будем ощущать мироздание разделенным на «Я» и «окружающее меня» — мы будем ощущать его одним цельным впечатлением.