— Вот что, вот что ты там такое узрел, что на тебя это произвело такое впечатление?
— На меня произвело? Я узрел?
— Не на меня же! На животе он загорал, бедненький! Артезианскую скважину не пробурил ли, загорая?
— Самая голая ходишь, прелестями виляешь, меня этим компрометируешь перед благонравными девицами, а потом еще и жалуешься.
— То есть, получается, это я виновата?
— Ты, и только ты. И сейчас я тебе это докажу…
— Ричик, ну ты что… Не сходи с ума… Здесь же люди ходят…
— Пусть не ходят, где не следует.
— Нет, я так не могу…
— Что значит — не могу? Надо.
— Кому — надо? Тебе? Пусти…
— Нам. М-моя прелесть… Стоять!..
Секс на открытых просторах в безлюдных местах, пусть даже и с риском поцарапаться о кактус, или быть застуканными случайным прохожим, это… Это — впечатляет, в хорошем смысле слова. Мне, нам — понравилось.
Парадизо ничем не отличается от нашего Мариано, только родного отеля не видать. Ну, мы решили не тратить лишние деньги на лишние калории, посидели в местной кафешке за чашечкой кофе (я — кофе, Шонна — сок), пофотографировались вокруг достопримечательностей третьего и четвертого сорта, и двинулись обратно. И дернул же нас черт «срезать» «ненужную» петлю на обратном пути, пойти не вдоль кривого ландшафта, а напрямик, через невысокую гору… С горки на горку, в какую-то лощинку-лошинку — заблудились! Нет, направление-то мы знаем, конечно: океан и шумит, и временами встает на цыпочки, подмигивает нам разноцветно, да вырулить на дорогу никак не можем, все колючки, трещины в почве, обрывы… И это бы не беда, но — тропики! Солнце — только что стояло на этом вот месте горизонта: ап! — и нет его, ночь кругом! Уличных фонарей — ни одного на пустырях, месяц узенький, ни тепла от него, ни света… Шонне-то хорошо, потому что ей есть к кому обратиться за помощью и пожаловаться, а — мне каково? Влипли крепко, ни вперед, ни назад. С точки зрения Робинзона Круза, проблема смешная и никакая: остановились, приняли горизонтальное положение на более-менее удобном кусочке теплой земли, обнялись — и лежите, дожидайтесь, пока солнце взойдет… Но мы, увы, не робинзоны, а изнеженные бледные росточки городской цивилизации, нам подавай джакузи, ужин, мягкую кроватку в двух метрах от телевизора…
— Ричик, мне страшно…
— Не бойся, птичка. Максимум риска для нас — опоздать к общему ужину и есть остывшее.
— Правда? Тогда ладно… А змеи?..
— Змеи тут не водятся, — уверенно объясняю я и делаю себе узелок: проверить потом в рецепции — правду ли говорю?
— Но ты найдешь дорогу?
— Уже нашел. Плохо только, что придется возвращаться по ранее пройденному и давать кругаля в обход трещины. Устала?
— Есть немножко.
— Я бы тебя на руках понес, да боюсь в темноте уронить. Хочешь — забирайся ко мне на закорки, будешь сидеть сзади и дорогу высматривать?
— Ты же сказал, что нашел дорогу? Нет, Ричик, я своими ножками, знаешь я какая сильная?
— Конечно, знаю. Осторожнее, по-моему, сейчас будет спуск, держись за меня крепче…
Долго ли, коротко, выбрались мы на твердый и ровный тракт, однако и здесь не удержались от приключения, вломились сослепу на чужую, плохо охраняемую стройплощадку. Лучше бы хозяева не экономили на сторожах, а то пока я втолковал старому дураку, что нам от него и от этой местности нужно, он чуть ли ни обделался, в обнимку со своей рухлядью, охотничьей «вертикалкой»…
Только возле рецепции мы с Шонной поняли, насколько устали и проголодались: надо, надо, надо всего-навсего лишь взять ключ, пройти десять метров к лифту, подняться на четырнадцатый этаж, умыться, переодеться — и обратно, ужинать. Всего делов! Но — вот они ресторанные двери и запахи, четыре метра, против десяти к лифту, и мы уже не в силах потерпеть… Слабаки.
— Ладно, — говорю, — сообразим.
Короче, изложил я в двух словах администраторам историю нашей поцарапанности, засоленности и запыленности, снискав вежливое и теплое сочувствие, омылись мы в ресторанном умывальнике, и, с тарелками наперевес, рванули к шведскому столу. Ши, естественно, в своем репертуаре: ну как можно, миновав гору с котлетами, тянуться за каким-то там овощным салатиком??? Впрочем, положила она и омлет, две сосиски, тостик… Женщины, что с них взять. Я же для начала размялся счетверенными свиными котлетами, потом взял барбекю, потом пару ломтей ветчины, и только после этого поменял тарелку на чистую, положил в нее салат из помидоров и капусты, вареной картошки с укропом и печенку в соусе. Соуса — побольше, соуса всегда надо набирать вволю, чтобы не сухо было жевать. Хлебца — один кусочек, и то под соус. Вот теперь можно спокойно поужинать.
— Ричик, ты просто дикий зверь, тигра полосатая. Если бы мы не нашли дорогу, я знаю, кого бы ты съел в темноте среди кактусов.
— И кого же?
— А ты сам не догадываешься? Не шевелись, ты соус на грудь посадил… Салфеточка… Во-от… Ричик, найди мне, пожалуйста, виноградный сок, что-то я не ви… Ой! ой-ёйёйёй!.. Ричик…
— Что? Что такое?..
— Тихо… Пожалуйста, тише… смотри… вон там… не так резко поворачивайся…
Я скосил глаза направо, у стойки с напитками мужик какой-то наливает себе… Бородатый, в темных очках… На фиг ему темные очки вечером? Ши явно на него и ни на кого другого пытается обратить мое внимание, хотя бы просто потому, что кроме нас троих и обслуживающего персонала, в зале никого не осталось, все на концерте иневийских эстрадных звезд, устроенном отелем в рамках ублажения постояльцев… Я уж грешным делом подумал на миг, что Бобби Жук тоже решил отдохнуть неподалеку от нас, в соседних номерах, и Шонна его увидела… Избил бы, не колеблясь, назойливого коллегу: только знакомых по работе рож мне и не хватало на отдыхе!