– А, вспомнил, ерунда. Он сказал, что для мишени было бы не худо поставить кое-кого из Дворца.
– У-у, а то я подумала, что вы насчет меня прохаживались.
– Ага! Буду я с кем-то секретничать про свою любимую жену. Все, вырубаюсь.
– Чмоки, дорогой. Только не храпи.
– Постараюсь.
Нет, конечно же, не стал бы я обсуждать с кем бы то ни было мою Шонну, даже с Чилли Чейном. Здесь я чистую правду ей сказал, а в остальном бессовестно соврал, ибо Чил прошептал мне на ухо совсем иное: «Ванда Вэй была бы от вас без ума».
Глава пятая
Увы, увы мне и ах: не сумел я добыть для Шонны жемчужину из глубин Атлантического океана. А ведь так старался! Можно было бы купить втайне, благо вокруг без счета магазинчиков, торгующих подобными «трофеями», потом подсунуть в створки раковины, но это было бы совсем не то, да и не честно.
Общества Чилли Чейна мы лишились на следующее, после совместного похода, утро: вышел я на балкон – а внизу мигалки полицейские, люди с кинокамерами, всюду фотовспышки... Я к горничной, а она мне – глаза по блюдцу – преподносит величайшую сенсацию: оказывается, у них в отеле, в люксе на пятнадцатом этаже, четыре дня и ночи жил сам великий Чилли Чейн, инкогнито! Под именем Элистер Лестер! Сегодня, сейчас, он покидает отель, вот-вот, все ждут у выхода.
Да, это уровень. Вот что значит – хорошие деньги в хороших руках, при умной голове! Уж если горничные ничего не знали, не ведали, то – да, господин Чилли Чейн не только знаменит и богат, он, как оказалось, умен, и неплохо умеет пользоваться в быту своими возможностями. И если бы не острый глаз моей лапушки...
– Пойдем, – говорю, – Ши, – хоть издалека попрощаемся, вприглядку.
– А... может, он нам сам позвонит?
– Может быть, но вряд ли, у него сейчас в номере челядь, суета и пресса . Пойдем, не будем чваниться напоследок, он ведь вполне по-человечески себя проявил. Пойдем, Ши?
Спускались в дотесна заполненном лифте: все вокруг только ахают и «чи-чирикают», обсуждают невероятную новость... Повезло отелю, неслыханно повезло, отныне и на несколько сезонов вперед, проблемы постояльцев и незаполненных номеров для него не существует.
Холл, естественно, забит людьми едва не под потолок, – и откуда все они понабежали в таком беспокойном количестве? Обычно в девять утра холл пустынен, а сейчас – не продохнуть, не протолкнуться... Мы уж было решили не дожидаться и уйти куда-нибудь на природу... но тут с грохотом скатывается по лестнице местный герольд в ливрее: "Идут!'
Большой лифт ползет, гудит, световые окошечки с цифрами все ниже... Стоп. Двери лифта открываются и... вот он!!! Вой, визг, фотовспышки, давка... Секьюрити, местные и пришлые, вероятно, люди Чейна, оттеснили зевак, сделали небольшую аллею сквозь толпу, от лифта до входных-выходных дверей...
Наш красавец стоит, такой простой и рослый, во вчерашнем «походном» прикиде, в шортах, в мятой «гавайке», в кроссовках, но чисто брит и без очков, волосы назад зачесаны... Шонна говорит – уложены. По бокам у него две японочки-секретарши в строгих деловых костюмах, за десять тысяч каждый, и с атташе в ухоженых ручках... Высоченные, в метр семьдесят одна и другая. Это очень модно нынче – секретарши-азиатки, да сам Чилли и ввел эту моду в большой бабилонский свет... Обязательная остановка у стойки портье, попрощаться, поблагодарить. Чего, чего?.. А, это он, с понтом дела, спрашивает счет за проживание, чтобы оплатить... Вроде бы и не специально позирует публике, но – законная пауза: расторопный репортер успеет отщелкать его во всех видах и ракурсах... По поводу оплаты проживания: даже мы с Шонной не нуждались бы в том, чтобы лично стоять перед портье и отсчитывать ему купюры, все это иначе теперь делается, милые мои... А!.. Понятно. Управляющий нашего отеля «Ацтек», совершенно случайно здесь оказавшийся в это утро с книгой посетительских отзывов в руках, громогласно возражает Чилли Чейну и пресекает все его попытки заплатить за себя: «Отель... в лице... великая честь... абсолютно бесплатно... в книге посетителей...».
Чилли расписывается... долго чего-то корябает... аплодисменты, естественно...
И вот тут-то свершилось чудо: Чилли идет по проходу, процарапывается сквозь заросли жадных рук и пальцев... Как он нас заметил? – черт его знает...
Но и охрана у него – с опытом ребята, надо отдать им должное: стоило Чилли замереть и жестом обозначить смену маршрута – мгновенно парни сориентировались, пробили дорогу прямо к нам.
– Рик! Сударыня Ши! А я вам звоню в номер, а никто не подходит!
– Да... вот...
– Срочно на пересъемки меня дергают, житья от них нет. Важнейшую сцену запороли, оболтусы, я же – отдувайся! – Наконец, Чилли расцепляет рукопожатие со мною и лезет в задний карман шорт.
– Вот визитка, там телефон моего личного секретаря. Скажите – кто, она всегда будет наготове и тотчас свяжет со мною. Увидимся! – Наклонился к уху:
– Очень надеюсь на фото «от Шонны»...
Опять жмет мне руку, потом с деликатным полупоклоном целует ручку Ши...
– Бегу! Самолет...
– Пока, Чилли!
– Чилли, вы чудо! Счастливый путь!
Вслед за нами и толпа подхватила прощальные выкрики...
Да... Завтра и нам собирать манатки, возвращаться в зиму.
– Общественное телевидение «Иневия-2» Представьтесь, пожалуйста?
– Ричард, по прозвищу «Инкогнито».
– Очень приятно, господин «Инкогнито». Зрители хотят знать: что вам шепнул на ухо господин Чейн?
– Собирается переехать в Мариано на постоянное место жительство. Дворником.
– Серьезно?
– Как нельзя более.
– А...
– Никаких комментариев больше. С дороги. Прочь, я сказал, у меня частная жизнь через минуту начинается! Ши, ни слова никому, идем. Уберите камеру с моих глаз, сударь, иначе я сам это энергично сделаю...
Вот... Такой отпуск у нас был... Последние сутки с лишним – так... меж пальцев просочились, вспомнить совершенно нечего. Скучали, спали, тупо смотрели на горизонт, потом в телевизор... Полдня наши соседи, гостиничные постояльцы, при встрече пялились на нас с Шонной, как на чудей заморских, а к вечеру привыкли: мало ли с кем из малых сих великий Чилли Чейн перекинулся парой слов?