Знайте, что в цветке можно найти мед, что сансара и нирвана - это не два состояния.
Как обманутый сможет когда-либо понять это?
Когда обманутые смотрят в зеркало, они видят лицо, не отражение.
Поэтому ум, что отрекся от истины, опирается на то, что неистинно.
Хотя к аромату цветка нельзя прикоснуться, он проникает повсюду и вместе с тем ощутим.
Поэтому по не скроенному,
по шаблону бытию-в-себе
узнается очертание мистических кругов.
Истина существует. Она просто существует. Только она и существует. Она никогда не приходит в существование, никогда не уходит из существования. Она никогда не приходит, никогда не уходит; она пребывает. На самом деле, то, что пребывает, мы называет истиной; это остается. То, что остается, остается навсегда, — называется истинной. В начале, в середине, в конце. На самом деле, нет начала, нет середины, нет конца. Она повсюду.
Если вглядеться в это поглубже, в этом есть начало, в этом есть середина, в этом есть конец; это охватывает все, потому что только это существует. В миллионах форм это одна и та же реальность, которую выражает бытие. Формы различны, но содержание, сущность одна и та же.
Формы как волны, а сущность как океан.
Помните, Тантра не говорит о Боге. Говорить о Боге немного антропоморфично. Это значит создавать Бога в человеческом обличии, это значит думать о Боге в категориях человека; это создает ограничение. Бог, по справедливости, должен быть подобен человеческому существу, но он должен быть подобен также и лошади, и собакам, и камням, и звездам... Он должен быть подобен целому. Да, человек будет включен как форма, но человек не может быть принят в качестве формы.
Только подумайте о Боге как о лошади — это кажется абсурдным. Подумайте о Боге как о собаке — это кажется кощунством. Но мы продолжаем думать о Боге как о человеке: не кажется ли это кощунственным? Человек чувствует себя очень, очень счастливым, когда может думать в категориях того, что Бог подобен человеку. В Библии сказано, что Бог сотворил человека по своему собственному подобию... конечно, это написано человеком. Если бы Библию писали лошади, они бы не написали этого, конечно, нет. Они могли бы даже написать, что Бог создал дьявола по подобию человека, потому что Бог — как может Бог создать человека по своему собственному подобию? Ведь человек был так жесток к лошадям! В человеке, кажется, нет ничего божественного; спросите лошадей. Может быть дьявол, может быть, представитель Вельзевула, но вовсе не Бог.
Тантра отбрасывает весь этот антропоморфизм. Тантра приводит все в правильное соотношение, ставит человека на свое место. Тантра это великое видение: она не центрирована на человеке, она не центрирована ни на каком частичном подходе. Она видит реальность такой, какая она есть, в ее татхате. Она не говорит о Боге. Вместо Бога Тантра говорит об истине.
Истина нелична, она безлична. Истина может обладать качеством всего, в ней нет ограничений. В Библии сказано: "Сначала Бог создал мир”. Тантра говорит: “Как здесь может быть какое-либо начало и какой-либо конец? А когда нет начала и нет конца, как здесь может быть середина?” В вечности нет времени; Тантра — это видение за пределами времени. У времени есть начало, есть середина и есть конец, но у вечности нет начала, нет середины и нет конца. Она просто есть.
Истина не временна. На самом деле, время существует в истине подобно волне, и пространство существует в истине подобно волне. Но не наоборот. Истина не существует в пространстве, не существует во времени. Время и пространство существуют в истине, это формы истины. Точно так же, как лошадь есть форма, человек есть форма, так и пространство есть форма, более большая волна, как и время.
Истина — это безвременье. Истина — это беспространственность. Истина — это трансценденция.
Истина существует сама по себе. Все остальное существует при поддержке истины. Истина самоочевидна; ничто другое не самоочевидно. Истина — это само основание бытия, высшее основание существования.
Тантра не создает никакого ритуала, она не создает никакого культа, не создает никакого храма, не создает никакого духовенства; они не нужны. Человек может встретиться лицом к лицу с истиной в личных взаимоотношениях; не нужно никакого посредника, никакого священника. Священники продолжают говорить об истине, Боге и небесах, о тысяче и одной вещи, ничего не зная о том, о чем они говорят. Слова, не более, чем слова... они не пережиты, эти слова просто пусты.