Хм, значит Тару убили. Что ж, сама виновата. Я кивнул, показывая, что принял к сведению информацию.
— Что ж, нам пора. Силь, — герцог подозвал офицера, а я только сейчас заметил, что весь лагерь уже собрался вокруг нас смертельным кольцом. Не пробиться.
— Девочку доставьте родителям в… — он кинул вопросительный взгляд на Рени.
— Артистар, — поспешила подсказать правильная дочь.
— В Артистар, — подождав пока уведут ребенка, продолжил, — Этих убить, — легкий кивок в нашу сторону.
Так буднично и неинтересно нам с истинником подписали смертный приговор. Герцог Талиан даже не удостоил меня кровным поединком. Значит, для него я слишком плох. Обидно как-то умирать как бродяга. Хотя кем я был почти всю свою жизнь? Наемником, а это почти одно и тоже.
***
Я замерла, услышав приказ отца. Хотя чего я ожидала, как он мог упустить такую замечательную возможность убрать Кириса? Никак. Я бы тоже не смогла устоять, если бы это не был Рен. А Сиф просто под руку попался, все же он темный.
— Отец. Они все еще мои спутники, убив их, ты выступишь против меня. Отпусти их, пусть катятся, — внимательные холодные глаза отца.
Он всегда такой, постоянно меняющийся. То любящий родитель, то глыба обжигающего льда, то яростный огонь.
— Тебя хорошо воспитали, ты не забываешь, что такое честь, даже в отношении темных, — похвалил папа.
— Ты воспитал, — попыталась польстить. Он засмеялся над моей нелепой попыткой.
— Хорошо. Пусть идут, — повелительно махнул рукой солдатам расступиться.
Рен, уходя, кинул на меня какой-то странный взгляд, и я поспешила отвернуться.
— Не хочешь с ними попрощаться? — герцог Талиан пытливо всматривался в мое лицо.
— К чему? — я умело изобразила удивление.
Отец лишь хитро мне улыбнулся, но все же поверил. И правильно, прощаться нам не к чему. Стоит сделать мне один неверный шаг и дроу убьют. Узнай отец, что было между нами, так вообще пыточные камеры Рену обеспечены. На долгие годы, и никто даже не узнает, что он будет жив. Лионель Талиан не потерпит зятя-дроу. А я, к своему стыду, была рада, что он уходит, что не придется объясняться и пытаться понять, что все-таки мы значим друг для друга. Малодушно? Согласна, но так спокойнее.
Только оказавшись в стенах родного замка, я вспомнила, что мой родовой знак, мой кулон, так и висит на шее у Рена. Нужно заказывать новый втайне от отца, а это столько трат. Может, соврать, что потеряла?
Спустя три месяца…
Опять провела почти весь день в лесу, вернулась домой к только вечеру. Грязная, в слегка испорченной одежде (снова выслушивать беззлобное ворчание горничной), с растрепанными золотистыми волосами, но сверкающими искренней радостью глазами. Я так долго не была дома, что и забывать стала, как выглядит родной лес.
— Для измученной и больной ты выглядишь непозволительно хорошо, — меня изучал задумчивый взгляд.
Я широко улыбнулась брату, которого не видела аж с рассвета.
— Мне стало лучше, — отчаянная ложь. Впрочем, я и не надеялась, что мне поверят. Тион привык. Я часто притворялась больной и сбегала с детства.
— И ты снова кинулась в лес. Что мне с тобой делать, отец наказал следить за тобой неустанно, — картинно вздохнул Тионэль.
— А разве моя вина, что ты не выдержал моих вылазок и неделю. Слабые нынче маги пошли, — посетовала я и еле успела увернуться от маленькой шаровой молнии.
— Эй, это нечестно. У меня даже оружия нет, а ты молниями кидаешься.
— Потому и кидаюсь, — рассмеялся брат.
Погоняв меня по двору, Тион все же успокоился и велел мне идти подготовиться к ужину (его право, этот наш поединок выиграл он). Оказывается у нас гости. И отец вернулся из столицы. Я была очень рада, а-то он, после того как меня нашел, организовал вокруг "непоседливой дочки" тройное кольцо наших элитных воинов и умчался в Энуанес к Правителю Келлиндилу, пожелав хорошего пути. Путь был замечательным, если бы моя охрана не приняла так близко к сердцу поручения герцога Талиан и не ходила бы за мной хвостиком. Я даже в кустики спокойно не могла сходить, постоянно ощущался кто-то рядом. Расслабиться, понимаете ли, не давали. Прибытие в родовой замок спасло жизнь нашим бойцам, еще пару дней и я бы всех поубивала (я это могу). Брат вдоволь посмеялся надо мной, он прекрасно знал жесткий характер отца, сочетающийся порой с неуемной заботой. То есть охрана была не столько для моей защиты, сколько для того, чтобы проучить меня, а-то, видите ли, вечно лезу в неприятности.
Я свежая и счастливая стояла посреди своих покоев, а вокруг сновали точно стая мелких рыбок заботливые служанки, наряжая меня.