— жидкий натрий (однако, он горит на воздухе, при контакте с водой выделяет взрывоопасный водород, а также вызывает коррозию элементов конструкции);
— сплавы висмута и свинца или просто свинец.
Пока же все «успешные» энергетические БН-реакторы используют в качестве теплоносителя жидкий натрий.
Есть и вторая причина, по которой создание эффективных БН встречается с очень сильным сопротивлением. Причина одновременно экономическая и политическая. Дело в том, что в случае перехода ядерной энергетики на БН резко обрушатся экономические (а значит, и политические) позиции одной из самых влиятельных мировых отраслей — углеводородной энергетики. Мировые короли нефти, газа, угля начнут терять короны.
И потому против БН много лет идет не слишком афишируемая, но очень активная война. Кроме «королей тепловой энергетики» и экологистов, к ней подключаются противники ядерных вооружений. Которые заявляют, что БН нужно вообще запретить, поскольку они могут гораздо успешнее, чем «обычные» реакторы, нарабатывать плутоний — «взрывчатку» для самых эффективных ядерных боезарядов. А также распространяют мифы о том, что БН принципиально ненадежны, и что такие реакторы могут устроить на планете «ядерный апокалипсис».
Но есть, видимо, в этой «войне против БН» и более высокий уровень. Сопряженный с так называемой концепцией устойчивого развития, которую мы обсудим позднее в рубрике «Концептуальная война». Здесь же лишь укажу, что мировые элитные группы, которые продвигают «устойчивое развитие», считают недопустимым переход человечества в эпоху изобилия дешевой энергии. И воюют именно с угрозой наступления такой эпохи.
Возвращаясь к БН, оговорим, что их развитие требует решить еще множество сложных научных и технологических задач из разных отраслей — от ядерной физики до материаловедения и от теории процессов переноса до радиохимии.
Пока никто в мире эти задачи в полной мере не решил. Но тот, кто их решит и поставит производство эффективных и надежных БН-реакторов на промышленный конвейер — получит гигантское преимущество не только на «ядерном» фронте энергетической войны, но и в энергетической войне вообще.
Тот, кто этого добьется, окажется практически независим в «большом» энергопроизводстве как от мирового рынка обогащенного урана, так и, в значительной мере, от сужающегося глобального рынка углеводородных энергоносителей.
Тот, кто этого добьется, надолго станет фактическим монополистом на глобальных рынках строительства суперэффективных АЭС, регулирования поставок топлива на эти АЭС, а также утилизации ОЯТ.
И, наконец (что важнее всего!): тот, кто этого добьется, объективно станет проводником человечества в новое измерение глобального мира, в котором войны за энергию не будут ключевым фактором свирепых локальных и мировых конфликтов.
Россия имеет реальные шансы решить эту проблему и стать действительной «энергетической сверхдержавой». У нас есть соответствующие — наиболее продвинутые в мире — научные и технологические заделы. У нас есть — пока еще есть! — специалисты ключевых отраслей, которые понадобится вовлечь в решение этой крупнейшей проблемы.
У нас сейчас утрачены та сосредоточенная государственная воля и тот навык социальной мобилизации на решение глобальных проблем, которыми отличалась Россия во все исторические эпохи. Но мы можем и должны вернуть утраченное. И в полной мере его использовать.
Использовать для создания и становления новой ядерной энергетики.
Использовать для восстановления — в ходе решения этой крупнейшей проблемы — ключевых систем и подсистем современного научного и высокотехнологичного комплекса страны.
Использовать для реализации прорывных программ энергообеспечения и инфраструктурного освоения гигантских пустеющих регионов России.
Использовать для возвращения в социальное пространство, в сферу воспитания и мечтаний молодых поколений, пафоса и готовности к участию в решении этой и других глобальных проблем, пафоса сопричастности их лично, страны и народа к историческим свершениям.
Мы можем выиграть эту войну. И мы должны ее выиграть.
Информационно-психологическая война
Пипл хавает
Нашим согражданам продолжают навязывать полную, без берегов, свободу самовыражения и равенство в возможности прилюдно унизиться
Анна Кудинова
Итак, присущее нашему социокультурному коду коллективистское начало, не добитое до конца в перестройку и в 90-е годы, было с новой силой атаковано в начале 2000-х. И одним из инструментов информационно-психологической атаки стали реалити-шоу.
Вышедшая в 2001 году на «Первом канале» и продержавшаяся несколько лет программа «Последний герой» предлагала зрителю забыть о временах, когда существование любой команды базировалось на принципе «один за всех и все за одного». Теперича не то, что давеча.
Действо разворачивалось на необитаемых экзотических островах. На первом этапе участников разбивали на две группы, которые подвергались различным испытаниям. Группы назывались «командами», однако слово «команда» имела тут совсем не то значение, которое вкладывал в него советский человек. Команда, потерпевшая поражение в ходе какого-либо испытания, должна была на «совете племени» поступить совсем не по-товарищески: путем тайного голосования определить наименее полезного «соплеменника» и выкинуть его из игры. Через некоторое время игроков, поднаторевших в поедании слабейших, объединяли в одно «племя». Тут уже никто не прикрывался фиговым листком псевдокомандности. Каждый выгрызал свое. Какие закручивались интриги, какие происходили предательства!
Михаил Баркан, режиссер-постановщик двух первых проектов «Последнего героя», заявил как-то в интервью, что данное шоу существенно расширило представление о природе человеке: «Мы рассчитывали, что в этой программе будет продемонстрировано благородство и другие высокие человеческие качества. (С чего бы этого? Приз в 3 миллиона рублей достается лишь одному участнику, так что прямой интерес каждого — уничтожить соседа). Ничего подобного не получилось… Да, примеры благородства были, но гораздо более редкие, чем примеры подлости, сговоров…»
Три основания, краеугольных камня, на которых построено шоу «Последний герой»:
— не жалей слабого;
— иди по головам соперников;
— научись делать вид, что унизительное и отвратительное на самом деле таковым не является.
Чтобы соответствовать любому из этих оснований, человек, воспитанный на нормах, присущих нашему социокультурному коду, должен был «переступить черту».
Поразительно, с каким упорством общество приучали без содрогания смотреть на чужое унижение! Мерзкая формула «пипл хавает» (то есть «съедает» без сопротивления все, что предлагает ему постсоветская действительность) должна была получить некую буквальную, гротескную визуализацию. «Последний герой» положил начало традиции, которая потом так богато расцвела на отечественном телеэкране. Пипл, участвовавший в «Последнем герое», хавал тараканов, червей, саранчу, жуков, гусениц, уплетал за обе щеки живых кокосовых личинок и рыбьи глаза, грыз сырое мясо, таскал в зубах тухлую рыбу — и не морщился!
Из отзывов на передачу: «Последний герой» удовлетворил желание телезрителей увидеть на экране положительных героев с российским менталитетом, с российским подходом к жизни в обстановке красивого экстрима или экстремальной красоты…»
Люди привыкают к тому, что повторено с телеэкрана многократно (как сказал Ф. М. Достоевский, «ко всему-то подлец-человек привыкает!»). Их приучают — и они приучаются — к мысли, что схавать можно многое. И что тот, кто хавает, — это не народ. Это пипл. В прошлой статье мы говорили о том, что потеря самоуважения — именно то, чего добивается враг, ведущий информационно-психологическую войну. Ибо тот, кто потерял самоуважение, сопротивляться уже не способен.
В 2002 году канал НТВ начал трансляцию американской телеигры «Фактор страха». В 2003 года на экраны вышла русская версия этой игры. Один из шести участников, достигший финала, получал денежный приз в размере 100 тысяч рублей.