Оставалось нанести последний удар — по элементу «Родина — мать».
О том, как перестройщикам удалось добиться, чтобы народ стал сам себя называть «совком» и «шариковыми», а Родину «уродиной» — следующая статья.
Классическая война
Петли анаконды
На сегодняшний день, по подсчетам западных экспертов, 95 % военных баз в мире принадлежат Соединенным Штатам
Юрий Бардахчиев
Для любого государства война, среди прочего, есть испытание на ресурсную самодостаточность — если государство в ходе войны способно долгое время продержаться на собственных военных, промышленных, продовольственных, человеческих (и, конечно, духовных) ресурсах, оно может победить. Если же оно существует почти исключительно за счет торговли и не обладает собственными ресурсами, внешний враг легко сможет прервать торговые коммуникации и победить только за счет блокады.
Это положение лежит в основе военно-морской концепции американского контр-адмирала Альфреда Тайера Мэхэна (1840–1914), известной под названием «морская мощь» (sea power). Иначе эту концепцию, которую вот уже много лет успешно применяют Соединенные Штаты, называют «принцип анаконды».
Мэхэн был одним из первых геополитиков XIX века, т. е. придерживался точки зрения об определяющем влиянии географии на образование, развитие и взаимоотношения государств. Мировой океан Мэхэн рассматривал как некое коммуникационное пространство, не разделяющее, а связывающее находящиеся на континентах страны. При этом ключевым фактором этой связи он считал морскую торговлю, обладающую определяющим влиянием на развитие и рост благосостояния государств.
Согласно Мэхэну, существуют «морские нации», к которым он в первую очередь относил Великобританию и США, и сухопутные (континентальные) державы, для которых роль морской торговли невелика, т. к. они существуют за счет собственных ресурсов и внутриконтинентального рынка. Современная геополитика для обозначения этих двух видов государств оперирует терминами «атлантические» и «евразийские», т. к. за сто с лишним лет после Мэхэна именно на этих географических полюсах в XX веке выделились главные мировые соперники — США и СССР (Россия).
Американский адмирал предсказывал, что главными врагами «морской цивилизации» (т. е. США) станут континентальные государства — в первую очередь, Россия и Китай, и, во вторую очередь, Германия. Для борьбы с ними из истории Гражданской войны за независимость в США он заимствовал так называемый «план анаконды», который перенес на планетарный уровень.
В Гражданской войне «план анаконды» успешно применял против южан генерал Д. Мак-Клеллан. Его войска последовательно отрезали южные сельскохозяйственные штаты от береговой линии, уничтожая все прибрежные города, порты и флот южан, и одновременно блокируя их с моря. Тем самым генерал лишал южан возможности как получать доход от морской торговли зерном, так и покупать оружие и боеприпасы.
Мэхэн предложил нечто очень сходное в отношении континентальных врагов Америки — удушать сухопутные государства в «кольцах анаконды», выводя из-под их контроля береговые зоны и перекрывая их выходы к морским пространствам. Уже по этим положениям можно понять, что Мэхэн мыслил вполне глобалистски, причем существенно опережал свое время.
Мэхэн вывел формулу, позволяющую, по его мнению, это сделать в планетарном измерении: SP = N + MM + NB, то есть морская мощь (sea power) достижима при наличии мощного военно-морского флота (navy), торгового флота (merchant marine) и сети военно-морских баз (naval bases), окружающих страну-противника.
Эта формула требует практически абсолютного превосходства на море, а значит, огромных средств, вкладываемых во все ее компоненты. Но зато она позволяет установить контроль над Мировым океаном и закрыть любые пути, по которым может снабжаться экономика и армия противника.
Завязанность на международной торговле (а она была активно развита уже в XIX веке, и уж тем более теперь) позволяла использовать «стратегию анаконды» для того, чтобы «удушить» любое государство с моря. Даже такие гигантские по территории континентальные государства, как Россия и Китай, обладающие собственными ресурсами. В наше время без выхода к морям с последующим выходом в Мировой океан ни одна держава не может считать себя великой. А значит, стратегия анаконды по-прежнему действенна и эффективна.
Мэхэн был убежден, что США как ведущая морская держава должны раздвигать границы своего влияния, сначала интегрировав в себя весь американский континент, включая Центральную и Южную Америки, а затем и установив мировое господство. «Морская мощь, — писал он, — необходима Соединенным Штатам для того, чтобы цивилизовать окружающий мир», так как «все еще большая часть мира принадлежит дикарям или же государствам, которые в экономическом или политическом отношениях недоразвиты и из-за этого не в состоянии использовать полный потенциал территорий, которыми они владеют. С другой стороны, у высокоцивилизованных государств накопляются излишки энергии. Эта энергия в очень близком будущем должна быть направлена на завоевание новых пространств».
Свое основное внимание в смысле завоевания новых пространств Америка, по мнению Мэхэна, должна обратить на Евразию (территорию, принадлежащую «дикарям» и «недоразвитым странам»). Именно на ней будут сталкиваться интересы морских держав — США и Великобритании — и сухопутной континентальной империи — России.
Неудивительно, что книга адмирала «Влияние морской силы на историю» имела колоссальный успех — она выдержала 32 издания в США и Великобритании, была переведена практически на все европейские языки, включая русский. Экспансионистская стратегия вкупе с предсказанием мирового господства пришлись по душе американцам — конечно, прежде всего, американским военным.
Теорию «господства над морем» примерно в одно время с Мэхэном развивал и английский военно-морской теоретик Ф. Г. Коломб (1831–1899). Самым известным его произведением является труд «Морская война: ее основные принципы и опыт». Теоретические выводы Коломба практически полностью совпадают с положениями Мэхэна, он лишь подкрепил их глубокими историческими примерами. Таким образом, в начале XX века в западной военной мысли утвердилась «мэхэно-коломбовская концепция» господства над морем, которая стала важнейшим принципом политики и стратегии США, ибо она якобы могла привести к установлению мирового господства.
Наконец, американский политолог Н. Спайкмен развил идеи своих предшественников по отношению к сухопутным границам государств, причем применил свою концепцию именно к пространству Евразии, включая территории бывшего СССР, Китая, Юго-Восточной Азии и регионы Европы. Так стратегия анаконды получила законченную форму.
Конечно, нет необходимости считать геополитику чем-то самодостаточным. Но нельзя и игнорировать значение данного фактора по отношению к классической войне. То есть, где классическая война, там и геополитика. Добавим к этому, что коль скоро американские военные и политические стратеги в своей борьбе за мировое господство руководствуются именно геополитикой, было бы неверно не рассмотреть те практические шаги, к которым их приводит следование теории «морской силы».
В формуле адмирала Мэхэна было три слагаемых: военно-морской флот, торговый флот и военные базы. О многочисленности и мощи обоих американских флотов известно, наверное, всем, а вот о покрывшей весь мир сети американских баз знают немногие.
В Первую мировую войну и позже военно-морские базы США на чужих территориях появлялись спорадически — в той мере, в какой это было необходимо для задач государства, например, для обеспечения деятельности флота.