Опаснее всего не раскол, который Меньшинство осуществило вполне сознательно и предъявило обществу. Опаснее всего полная политическая бесплодность этого Меньшинства, отсутствие у этого Меньшинства какого-либо государственного идеала, какой-либо государственной страсти. И даже зачатков государственного мышления. Этим наше Меньшинство радикально отличается от всех иных подобных Меньшинств, существовавших в разные времена на разных землях.
Сперва проповедники покаяния лукаво заявляли, что абсолютно порочной является только часть нашего исторического прошлого, его советский период. Но с течением времени они все больше отказываются от такого подхода. И проповедуют порочность всего нашего прошлого. С их точки зрения, одинаково порочны и Александр Невский, давший отпор Тевтонскому ордену, и Иван Грозный, завершивший освобождение России от татаро-монгольского ига, и Петр Первый, прорубивший окно в Европу. Конечно, наиболее порочным такие проповедники считают именно советский период. А внутри него — все то, что связано с эпохой Сталина.
Но по прошествии двадцати лет такого экстравагантного покаяния выяснилось, что и порочность отдельных периодов нашей истории отодвигается такими проповедниками на второй план. А на первый план выдвигается порочность отвечающего за историю субъекта. Того самого, о котором Пушкиным было сказано: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет».
Именно порочность этого духа, который бичующие порок проповедники называют духом-мутантом, теперь обсуждается ревнителями покаяния наиболее активно. Да, теперь они уже не скрывают того, что и перестройка, и радикальные рыночные реформы были нужны не для обеспечения тех или иных трансформаций нашего общества, а для истребления омерзительного духа, который в разные периоды нашей исторической жизни с одинаковой неумолимостью волочет нас по «неверному» пути, рождает в нас «ошибочные» представления о благе, вселяет в нас «скверные и несбыточные» мечты.
Признав через двадцать лет судорожных борений с этим ужасным духом, что истребление духа возможно только при уничтожении государства и народа, наше Меньшинство не оставило Большинству никакого иного выбора, кроме Сопротивления.
Поняв, что именно замыслило Меньшинство, Большинство решило спасать себя, народ и историю. И оно справится с этой задачей. Тому залогом его дух, который Меньшинству так и не удалось истребить.
Раскол между Меньшинством и тем Большинством, которое Меньшинство непрерывно оскорбляет, усугубляется с каждым месяцем. Отрицать его могут только люди, находящиеся вне политики и общественной жизни. Мы не призываем наращивать этот раскол. Мы не радуемся этому расколу. Мы всего лишь говорим о том, что надо признать несомненное и действовать, исходя из этого признания. То есть оформлять раскол должным образом.
Оформление раскола предполагает жесткую постановку ряда вопросов.
Почему Меньшинство имеет право разговаривать с Большинством как поработитель?
Какое отношение такой подход имеет к демократии, особым приверженцем которой Меньшинство себя величает?
Почему, являясь Меньшинством и прославляя демократию, то есть власть Большинства, Меньшинство навязывает Большинству свой подход к культуре, истории, образованию, здравоохранению и даже к воспитанию детей в семьях?
Мы даже не требуем от Меньшинства, чтобы оно влилось в Большинство, приняв его представления о благе, счастье, предназначении. Но пусть Меньшинство хотя бы, обособившись, занимается собой, а не Большинством. Тем более что ничего даже минимально конструктивного Меньшинство Большинству предложить не может. А все, что оно могло предложить, уже испробовано Большинством и осознано как лукавый способ изведения Большинства на корню.
Установив несомненность раскола между Меньшинством и Большинством, мы спрашиваем власть, как именно она собирается действовать в подобных условиях?
Ведь Меньшинство объявило власти войну на уничтожение. Оно очевиднейшим образом не принимает никаких патриотических инициатив власти. И называет их «подлыми» и «людоедскими».
Но власть ведет себя очень странно. Так, как будто бы она и теперь в существенной степени действует под диктовку Меньшинства.
В этих условиях мы заявляем, что, поддерживая патриотические действия власти, мы будем противостоять ее действиям, не являющимся патриотическими. И что воевать с иноземной пятой колонной мы будем, так сказать, на свой страх и риск. То есть вне всякой зависимости от того, как именно к ней будет относиться власть.
Ведь воевали же мы на свой страх и риск с этой пятой колонной в 90-е годы, когда у власти были такие особо выдающиеся пособники иноземцев, как Бурбулис, Гайдар, Козырев и так далее!
Мы и впредь будем действовать именно так, потому что государство — не вотчина бюрократии! А мы — не холопы власти. Государство принадлежит народу. Является средством, с помощью которого народ длит и развивает свое историческое предназначение. Государство — это великий дом, построенный нашими предками. Тот дом, который мы должны отстоять и передать своим потомкам.
13 января 2013 года на белоленточном шествии был, как нам представляется, окончательно перейден политический Рубикон. Белоленточники (они же псевдокреативный класс, «рассерженные горожане» и прочее, они же — и это крайне важно понять — то самое Меньшинство с большой буквы, которое мы столь развернуто обсуждаем) наплевали на то, что принятый по инициативе власти «закон Димы Яковлева» поддержали очень многие оппозиционные силы. То есть — презираемое ими Большинство.
Белоленточники во всеуслышание заявили, что являются единственными порядочными людьми в России. А всех, кто с ними не согласен, объявили «подлецами» и «людоедами».
Но ведь дело очевидным образом не сводится к Меньшинству. Это Меньшинство всегда считало себя коллективным проконсулом «западного Четвертого Рима» на нашей варварской территории. Создав «церковь покаяния», это Меньшинство внушало Большинству, что каяться надо в частностях, а на самом деле требовало покаяния за непокорность или неполную покорность своему любимому «Четвертому Риму», за желание строить какой-то Третий Рим, не похожий на прототип.
Неужели власть и сейчас не ощущает, что ей объявил войну этот «Четвертый Рим»? И что Меньшинство — лишь очень важный легион этого «Четвертого Рима»?
Растет международная напряженность. «Четвертый Рим» беснуется. Он замысливает и реализует все более зловещие международные авантюры. Единство «Четвертого Рима» уже не подлежит никакому сомнению. Ибо нет ни малейших признаков того, что Европа найдет в себе силы для проведения курса, независимого от США.
Мы исходим из того, что внесение или невнесение стратегических корректив в проводимую политику является прерогативой президента РФ, избранного народом России. И что никто не вправе навязывать что-либо главе государства, которому мандат на осуществление политики вручил народ. Но мы считаем необходимым с предельной четкостью сформулировать позицию широкой патриотической общественности, которая, как нам представляется, как минимум, должна быть внимательно выслушана и учтена постольку, поскольку России явным образом грозят далеко не лучшие времена.
Широкая патриотическая общественность считает, что без стратегических корректив нынешнего курса, причем корректив системных и получивших очень мощную общественную поддержку, страна может оказаться еще менее готова к новой, как мы надеемся, все-таки холодной войне, чем СССР к 22 июня 1941 года.
Ведь 22 июня 1941 года Советский Союз обладал и идейным, и политическим, и организационным потенциалом, позволявшим быстро мобилизовать общество на отпор врагу. Не проводя никаких прямых аналогий с той ситуацией и надеясь на благоразумие наших зарубежных недоброжелателей, считаю необходимым подчеркнуть, что на сегодняшний момент Российская Федерация всем этим не обладает. И в этом смысле ситуация действительно хуже, чем в 1941 году.