А если учесть, что ваш противник из оправданных политических соображений боится отмобилизоваться, а ваша мобилизация идет на всю катушку, то…
Словом, когда приходится читать о некоем исходном равенстве сил у нас и у немцев, то тут уместно процитировать Грибоедова: «Я правду о тебе порасскажу такую, / Что хуже всякой лжи…»
Правда о равенстве в живой силе и технике — это правда, которая хуже всякой лжи. Потому что эта правда основана на тупой оценке количества живой силы и техники. А нужны тонкие оценки, в которых будет и качество живой силы и техники, их динамический потенциал, их квалификационные характеристики, и способность армии отмобилизоваться, предопределенная политикой, и временной параметр и многое другое.
С учетом этих тонких оценок придется признать, что немцы обладали реальной возможностью уничтожить нас за шесть месяцев. И что в том, что они нас не уничтожили, есть не закономерность, а великое чудо. Конечно же — рукотворное чудо, связанное с невиданной способностью советской системы к мобилизации, а советского общества — к принесению беспримерных жертв на алтарь победы.
Ни эту жертвенность, ни эту способность к мобилизации, ни эти организационные механизмы немцы не учли. А ведь все это взялось не из воздуха. Оно было наработано мучительным трудом, умом и подвижничеством в период с 1917 по 1941 годы.
Советская Россия училась по-новому работать, по-новому мобилизоваться и организовываться, по-новому любить страну и общенародные завоевания. И все это новое удалось сочетать с традиционным, извечно присущим народу, культуре, социуму.
Став индустриальным, советское общество не потеряло традиционность. И за счет этого обрело неслыханный потенциал. Гитлеровские аналитики не совершили грубых ошибок в оценке потенциала советской армии. Но гитлеровские советологи полностью провалились при анализе потенциала советского общества. А гитлеровские стратеги так и не поняли, что фраза «Народ и армия едины!» не пустые слова. Что речь идет о тончайшем синтезе, наработанном в советскую эпоху и воплощавшем в себе то лучшее, что существовало в эпоху досоветскую.
Являясь частью нового, очень тонкого и нетривиального общества (которое оценщики свели к банальным выжимкам из коммунистического догмата и банальной белогвардейской клевете), советская армия выдержала удары противника, реально обладающего многократным преимуществом. А советское общество включило такой потенциал, который создал и военно-промышленное, и военное чудо.
Отдельный вопрос — о сопоставлении духовных потенциалов двух армий — фашистской и советской.
Сводить духовный потенциал фашистской армии к элементарному немецкому националистическому подъему, помноженному на страх перед гитлеровской карательной машиной, — значит совершить грубейшую ошибку.
Еще раз хочу подчеркнуть, что эта ошибка основана на совершенно неверном представлении о Гитлере и его окружении. Расхожие штампы о «бесноватом фюрере» и его тупых соратниках не позволяют увидеть масштаб и трагизм ситуации, выявить ее историческую специфику, понять ее беспрецедентность.
В самой сердцевине этой ошибки находится представление о неталантливости, а точнее даже — негениальности абсолютного зла. Рассуждение, чаще всего, неявное, но иногда и достаточно отчетливое, строится таким образом: «Гитлер — это абсолютное зло! А раз это абсолютное зло, то оно должно быть лишено гениальности, ибо, как сказал Пушкин, «гений и злодейство — две вещи несовместные». А раз так, то либо — либо! Либо он не злодей и гений (и это неофашистская версия, версия наших врагов). Либо он злодей и тогда не гений.
Вот и все! Это принцип. И рамка, которую этот принцип с неизбежностью порождает, в том, что фюрер может быть только бесноватым, а его нацистские соратники — только тупыми мясниками. Кроме того, это и советский подход, наследниками которого мы являемся. Так что за работу, товарищи историки!»
Об ошибочности такого подхода — в следующей статье.
Реальная Россия
Аристократы дельфиньего духа
При таком отношении к сложившейся при советской власти системе образования, основное направление реформы может быть только одно — разрушительное. Именно его мы и наблюдаем
Юлия Крижанская, Андрей Сверчков
Белоленточные «дельфины» нашли себе новое «дело». Они заняты тем, что выискивают плагиат в диссертациях чиновников, депутатов, членов «Единой России», находят его и потом громко и долго возмущаются с криками «Доколе?». Причем ищет плагиат (то есть делает хоть какую-то работу), понятное дело, сугубое меньшинство, а подавляющее большинство — копипастит их находки во всех соцсетях и подконтрольных СМИ (полагая, видимо, что нажатие кнопки «репост» — это их неоценимый вклад в смертельную борьбу с «кровавым режимом»).
Казалось бы, дело хорошее. Почему, действительно, не вывести на чистую воду всех этих липовых «кандидатов в доктора»? Тем более что и в самом деле, что-то развелось их в последнее время видимо-невидимо. И нет никаких сомнений, что большая часть их диссертаций — липа, состряпанная исключительно с целью получения более высокого статуса. Но что-то мешает радоваться тому, что, дескать, белоленточники занялись, наконец, чем-то полезным. Это «что-то» включает несколько моментов.
И первый из этих моментов — да простят нас коллеги — удивление по поводу предмета возмущения «борцов против плагиата». Плагиат ведь — это банальное воровство, присвоение себе чужого (на либеральном языке это называется «приватизация»). Этим, как все знают, у нас занимаются (или хотят заниматься) многие, и либералы-белоленточники — в первых рядах. Причем
Но это только на первый взгляд. А на второй все становится понятно. Потому как воровать можно и должно — у анчоусов. А вот у своих — креативных — нельзя. Самое смешное, что уже найдены случаи плагиата, так сказать, второго и третьего порядка — когда диссертация списана с другой диссертации, которая, в свою очередь, тоже списана с другой, которая… тоже не написана самостоятельно, а бодро, с чувством собственного достоинства приватизирована у кого-то. И ведь все эти «научные труды» — это «креатив» дельфинов (потому как кто у нас пишет диссертации? — не анчоусы же!). А у дельфинов воровать нельзя! — можно только у анчоусов.
Думаете, мы передергиваем? Ничего подобного! Мы просто обнаружили тут одну книжку и идейно подковались. Вооружились, так сказать, современным знанием. Книжка — аж 2007 г. То есть написана задолго то всяких Болотных и Сахарова. Однако дельфины к нам приплыли оттуда. Называется книжка «Постчеловечество». На обложке крупными буквами (крупнее, чем название) написано: «Под научной редакцией М. Ходорковского» (напоминаем: М. Ходорковский с 2003 г. находится в заключении, то есть он оттуда «научно редактировал»). В предисловии научный редактор пишет о возникающем глобальном «новом неравенстве». Которое имеет не социальную, а биологическую природу: оно возникает между людьми, способными и неспособными к творческому труду (угадайте с трех раз — кто «равнее»?). В информационном обществе, дескать, только творческие способности особо востребованы. И неравенство теперь — между теми, кто наделен ими, и теми, кто обделен. Первые — вырабатывают смыслы, идеи, проекты, а вторые — «только» воплощают их в жизнь. Первые право имеют, вторые — твари дрожащие. В общем, дельфины и анчоусы (до этой прогрессивной терминологии авторы книжки не додумались, но теория-то живая — последователи постарались).