Есть гигантское поле изучения предельных конфликтов между тем, что порождает собой гностицизм, рано или поздно говорящий об иерархиях и "многоэтажном человечестве", и приводящий к концу Жизни и грезящий концом Вселенной и бытия как царства греха и злого Демиурга, и хилиазмом, который говорит о совершенно других вещах. Мы же это тоже не изучаем.
Значит, у нас есть огромное богатство. И когда мы говорим, вокруг чего надо формировать этот "номер 3", мы отвечаем – вокруг этого советского наследства, переосмысленного, понятого по-другому, вокруг элементарных вещей в нём. Ибо те, кто говорят вам или нам сегодня, что плановая экономика или директивное планирование в прошлом, – просто лгут. Те, кто говорят, что в коллективистских цепочках застрявшее общество не может развиваться, – лгут. Те, кто говорят, что человеческая природа неизменна, – лгут.
Рано или поздно вокруг этого "номера 3" надо спокойно развивать смысловые кольца, структуры и организационное начало. Нельзя развивать одно без другого. Пусть сформируется это "номер 3" раньше, чем упадёт всё остальное.
Теперь о том, как оно будет падать и почему.
Система, потерявшая точку опоры, начинает загнивать и сходить с ума. Она сходит [с ума] очень многообразно. Наблюдая несколько телевизионных передач (мне пришлось их наблюдать за последнее время по необходимости), передаваемых нашим центральным телевидением, я всё время думал: зачем нужны такие передачи? Ведь люди, которые производят телевизионную продукцию, не так глупы и не так бездарны. Почему же они всё так производят? Кому это адресовано? Ведь обычная манипуляция (а я всегда считал, что манипуляция – это низкое искусство, а высокое искусство – актуализация, когда ты пробуждаешь в человек подлинную энергию, и дальше эта энергия движет и тебя, и его вперёд неслыханными темпами) – она же строится на признании фактов. Когда Ленин говорил, что надо говорить массам правду, он говорил об азах политики. И Ленин, и Корнилов должны были сказать, что ситуация в стране ужасная. Только Корнилов должен был сказать, что к ужасу привели (а это уже называется "интерпретация после признания фактов") "краснопузые", а Ленин должен был сказать, что "белогвардейская сволочь". Но не признать факты же нельзя.
Всё, что сейчас происходит по телевидению, или большая часть того, что происходит (всё большая часть), основана на игнорировании фактов, на превращении реальных фактов неблагополучия, о которых говорит каждый таксист на улице, в какой-то оторванный от жизни гламур. Политический гламур.
"Кому он нужен?" – думал я всё время, вглядываясь по необходимости в эти несколько передач. И, наконец, понял – кому. Начальникам. Начальники не народ успокаивают с его помощью, они себя успокаивают. Это невроз системы, оторванной от политической базы, которая начинает успокаивать себя.
Значит, гламур уничтожает основу, основу сегодняшней власти – телевизионный "ящик". А ведь в 1996 году, когда он ["ящик"] спас политическую систему, не было Интернета, а сейчас он есть. Казалось бы, система должна осваивать интернет. Но когда она его осваивает, она насаждает туда тот же гламур. То есть она отдаёт себя на растерзание Интернету. И здесь тоже наша задача – либо этот Интернет станет орудием в руках американцев, либо он станет орудием в руках конструктивных сил. Сейчас-то он ничей. Система каждый раз, как прикасается к нему, порождает очередного гламурного монстра. А Интернет кипит сам по себе и, рано или поздно, это кипение как-то во что-то будет структуризироваться.
Итак, ни [полноценного] телеящика нет, ни понимания, что рядом с ними идёт Интернет (а когда к Интернету прикасаются, его тоже убивают). Значит, нет всего оператора массовой информации. Но нет и идеологии, которая должна бы была заставить этот оператор "работать". Я не могу даже объяснить. Люди либо понимают, либо нет, почему без идеологии система средств массовой информации не работает. Нельзя управлять каждым журналистом директивным методом – система останавливается или начинает вяло производить то, что от неё спрашивают, то есть саботировать процесс. Это я и вижу невооружённым глазом.
Значит, нет ни идеологии, ни оператора средств массовой информации. Нет референтуры, потому что президент Медведев сначала говорит, что всё, что говорят Меркель, Саркози и Кэмерон – это чушь, и что мы не будем отменять мультикультурализм в отличие от них. А потом говорит, что мы строим российскую нацию с сохранением других идентичностей.