И тогда возникает самый ключевой и самый главный вопрос: почему же всё-таки гигантские сдвиги в нашем обществе не приводят к политическим результатам? Потому что на сегодняшний день эти сдвиги носят настроенческий характер. Это новые НАСТРОЕНИЯ. Этому надо радоваться. Эти настроения очень много значат. Но эти настроения не превращаются даже в умонастроения, тем более, в мировоззрение. А не превратившись в него, они не могут рождать мотивации. А не рождая мотивации, они не приводят к действию. И это первая проблема нашей эпохи.
Слишком долго, в течение 20 лет, менялись даже настроения. Мы должны быть счастливы, что они изменились. Но мы не должны на этом успокаиваться. Не должны. Потому что дальше идёт превращение настроений эмоциональных, разлитых в воздухе, общих, диффузных, хотя бы в умонастроения, насыщение этих настроений умом и чувством, более серьёзным, чем настроенческие вибрации («интенции», как говорят в науке).
«Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном».
Итак, настроения должны стать устойчивее, эмоционально насыщеннее и соединиться с умом, превратившись в умонастроения.
Умонастроения должны превратиться в мировоззрение.
Мировоззрение должно быть таким, чтобы пробуждать мотивационную сферу и её высшие этажи.
Пробуждённая же всерьёз мотивационная сфера должна быть настолько разогрета, чтобы могли осуществляться правильные, точные, конкретные действия. Причём эти действия должны носить сдержанный, спокойный, холодный и блестяще организованный характер. А для того, чтобы действия могли носить организованный характер, нужна организация не по настроениям, а на совершенно другой основе. И эту основу нам ещё предстоит создать. И к этому мы сейчас приступаем.
Пока что настроения таковы, что они рождают в лучшем случае достаточно слабые импульсы. В организацию входит поразительно много людей. Если бы эти люди разогрели свои настроения хотя бы до определённого мотивационного градуса и до определённой системы действий и могли бы распространять эти настроения из своего сердца и ума в окружающий мир, то всё уже было бы по-другому.
И когда я говорю о том, что это происходит не так в передаче «Суть времени», то я это говорю не потому, что мне что-нибудь нужно. Мне ничего не нужно.
Цитата на экране:
«Дело не в том, что мне нужны какие-то другие результаты голосования — и так всё более чем нормально. Дело совсем в другом. В том, хотят ли члены клуба „Суть времени“ завоёвывать новых сторонников, используя уникальный шанс, который им предоставляет программа „Исторический процесс“».
(Из выступления С. Е. Кургиняна на заседании клуба «Содержательное единство», 15.09.2011).
Я благодарен и так тем, кто себя блестяще ведёт. Благодарен обществу, которое не входит ни в какие организации и ведёт себя очень определённым образом от Камчатки до Калининграда. Я благодарен всем.
Я о другом говорю — о том, может ли настроение (и даже первый шаг с готовностью приступить к какой-то организованной форме деятельности) родить действие, в том числе и примитивное. А если настроение не рождает действие, то я по этому поводу а) скорблю и б) не опускаю руки, а говорю: значит, это надо поднять на новый этап. И понять, в чём же тут дело. Для этого существуют все интеллектуальные инструменты, которые мы создаём. Для этого существуем мы, потому что первая наша задача — увидеть реальность такой, как она есть. А вторая наша задача — эту реальность менять.
Как там процитировал Поэгли? «Времена не выбирают, в них живут и умирают».
Времена не выбирают, но те, кто умирают и умирали — наши деды и прадеды — меняли эти времена. А главное — вырывали страну из безвременья.
Блок по этому поводу писал:
«Не стерёг исступленный дракон, Не пылала под нами геенна. Затопили нас волны времён, И была наша участь — мгновенна».Вот из этой мгновенности безвременья наши прадеды вырывали страну. Прадеды и деды вырывали её, умирая и попирая смертью смерть.
Что же случилось потом? Об этом сейчас и надо поговорить.
Человек — это тонкая плёнка между тем, что мы называем «организованными формами существования рода человеческого», или «культурой», или иногда «цивилизацией» (не путать с другими вариантами того же самого определения; «цивилизация» — очень многомерный, многовалентный термин), и зверем. Считается, что именно в этой тонкой плёнке сосредоточено всё доброе, а всё тёмное и злое содержится ниже — в звериной, дочеловеческой толще.
Если бы это было так, то конструкция, конечно, очень страшная: тоненькая-тоненькая плёнка, которая еле держится, — и всё время прорывающиеся сквозь эту плёнку лавы дочеловеческого. Это очень совпадает с концепциями психоаналитиков — не важно, Юнга или Фрейда, тут весь вопрос в том, что такое подсознание. Но главное, что есть вот эта тонкая плёнка сознания, и под ней — гигантские, всё время готовые сокрушить её тектонические массы бессознательного.