Сообщает кому? Противникам? …А главное: сторонникам Сванидзе не нужны рассказы Сванидзе, они всё это уже знают, читали. (Так пусть бы рассказал что-нибудь новенькое. Раз они уже всё это „знают и читали“, то нашёл бы что-нибудь новенькое. — С.К.)
Зато поклонники противника в полном восторге. Они слышат подтверждение своей паранойи. А главное, видят свою победу (в телевизионном голосовании), видят унижение своего врага. Их даже не смущает та забавная деталь, что о русской истории с пеной у рта спорят два субъекта кавказской национальности».
То есть Минкин (Минкина видели когда-нибудь?) говорит о двух субъектах кавказской национальности… Потому что он обезумел. Он рехнулся от ненависти. Ему сказать уже нечего. Он ищет аргументы у подворотни. А вот это и есть то, ради чего я и хочу это обсуждать. Бог бы с ним, с Минкиным — невелика птица. Но ведь это некоторый класс ищет аргументы в подворотне, в последней подворотне, то есть в самом низу — в люмпене, где угодно еще. Вот эта элита понимает, что если она ещё сможет схватиться за что-нибудь массовое, — то за предельную низость.
Каждый из тех высоколобых, респектабельных, кому Минкин все это адресует, должен это прочитать и сказать: «Тьфу, вот это и есть то самое „г“, о котором так много говорит Минкин». Но Минкин это говорит, потому что он не для элиты это пишет.
Он пишет это, во-первых, потому что он обезумел, он уже политически — в Кащенко.
И, во-вторых, он пишет потому, что ищет связь с подворотней. Потому что нет никакой [другой] связи, — и тогда [нужна связь] хотя бы с подворотней. И плевать, что эта подворотня потом сделает с самим Минкиным, — сейчас надо ее разбудить.
Перед этим он говорит: «…дерьмо……привлекательно. Но не для всех. Мухи стремятся, а пчёлы — нет. А мух … больше, чем пчёл».
Это очень важная философия. [Она подразумевает, что] все, кто сейчас слушает эту передачу, — это мухи. А Минкин и подобные ему — это пчёлы. Это — расизм. Если раньше в тексте чуть-чуть присутствует расизм буквальный («кавказской национальности»), то ниже присутствует расизм ещё более опасный — тот самый классовый экстремизм, по поводу которого так сетовали недавно некие высокие должностные лица. Вот он — в чистом виде! — Это разделение людей на мух и пчёл. Это подготовка новой идеологемы. Конечно, абсолютно гностической, как мы все понимаем.
«— Но миллионы смотрят!
— Ну и что? Миллионы курят, миллионы пьют — это не даёт морального основания пропагандировать курево и пьянку. Зато даёт корыстное основание.
Наличие уродских проблем не означает, что надо пропагандировать уродов… предоставлять эфир».
Значит, если большинство народа поддерживает определённую позицию, то они уроды и им надо заткнуть рот. И всё это надо называть демократией! Вот это третий пункт позиции расизма. Чуете? Это всё не случайно.
Педофилия … (что если и её начать пропагандировать? А это хуже педофилии, [подразумевает автор]… — С.К.). … Поклонников Кургиняна так же невозможно переубедить, как невозможно переубедить педофила. Только кастрировать… (То есть расстрелять. «Поклонников Кургиняна … невозможно переубедить» — их можно только расстрелять. Или интернировать. — С.К.). Да и то желания могут остаться прежними, только задор пропадёт. (Убить, сжечь в топках… — С.К.). И ничего обидного для Сванидзе … нет. С напёрсточником играть нельзя…А зачем эта передача в эфире? — (Потому что это всё Кремль, [отвечает Минкин на свой вопрос]. Да, по-видимому, Кремль хочет социализма… Очень сильно… И потому… — С.К.) … зачем давать эфир уроду? Бешенство существует. Но бешеную собаку ни в какую радиостудию не приглашают. (То есть «её пристреливают» — вот до какой степени сошли с ума, испугались, потеряли рассудок, взбесились; вот что воет внутри, как только теряют поддержку, как только понимают, что время исчерпано; вот какой внутри лютый страх и ненависть — страх нечеловеческий. — С.К.)
Проигрыши Сванидзе (добавим: гарантированные проигрыши) не безобидны. Они погружают хороших людей в беспросветный пессимизм, им начинает казаться, что их 1 %.
А Сванидзе по радио продолжает (сам слышал) доказывать свою правоту, необходимость своего участия в этой передаче. И приводит пример: мол, не будь этой передачи — люди не узнали бы о деле Ходорковского. Или — не узнали бы, что думает Сванидзе об этом деле. Или — по федеральному телеканалу не прозвучало бы, что думает Сванидзе…
Все, кто хочет знать про дело Ходорковского — знают об этом много и давно. 90 процентов (или 99) голосующих не на стороне Сванидзе. Значит, он не просветил их, не убедил, напрасно старался.