Чиркнув спичкой, Женя поднёс огонь к фитилю и тот неспешно загорелся. Лицо Жени осветила довольная улыбка. Света масляная лампа давала немного, но всё равно стало намного уютнее. Пламя горело ровно, ветер, что потихоньку завывал в стенах бездонной пропасти до в углубления в стене не доставал.
Здорово! — восхитился Игорь. — А почему именно оливковое масло?
— Горит хорошо, а если горелка в походе не понадобится, то всегда можно употребить в пищу. С кашей, грибы пожарить, да мало ли чего. Удобно, бутылёк с маслом, и верёвочка в качестве фитиля много места не займут и весят почти ничего. А пустую консервную банку всегда можно найти.
— Зачёт, — похвалил Андрей, — и как долго она будет гореть?
— Долго, — неопределенно взмахнул рукой Женя, — я не засекал, но на сегодняшний вечер точно хватит.
Игорь пододвинулся поближе к Друиду:
— Слушай, можно вопрос?
Друид молча кивнул.
— Мы, когда перед лестницей решали: идти — или не идти, ты одну фразу сказал.
Друид поднял взгляд, встретился глазами с Игорем и молча ждал продолжения вопроса.
— Ты почувствовал что-то очень древнее, это о чём?
Андрей тоже заинтересованно взглянул на Друида.
Друид ответил не сразу. Он тяжело вздохнул, помолчал несколько секунд, словно раздумывая, стоит отвечать вообще или нет, и неспешно заговорил:
— Ты, наверное, знаешь, что до прихода христианства на Руси почитали других богов?
— Ага, язычество, — встрял Андрей.
Друид нисколько не отреагировал на то, что его перебили, и терпеливо продолжил дальше:
— Наши предки не так это называли, но не суть. Так вот. Сегодня о мировоззрении людей тех времен приходится догадываться, поскольку христианство в период своего становления относилось довольно ревниво к предшествующей вере. Многие летописи, источники, капища и храмы уничтожены. Потому у нас цельной картины прошлого нет. Всё же сквозь века дошло немало сведений, позволяющих хотя бы примерно предполагать, какие боги почитались, какие обряды справлялись, вообще, как люди жили, собственно.
— Прям, лекция какая-то, — опять перебил Андрей.
Игорь с досадой взглянул на Андрея:
— Да хватит перебивать уже!
Игорь всерьёз опасался, что Друид, и без того молчаливый, словно экономящий слова, теперь замолчит совсем.
Но Друид продолжил:
— Если короче, о таких древних богах, даже кто особо не интересуется, слышал — Даждьбог, Перун, Святовид, Макош, Велес. Все они почитались на равных, ну, может в каких-то уделах кого больше уважали, кого поменьше. И в разные периоды по всякому получалось. Например, в период усиления на Руси княжеской власти и воинского сословия стал больше почитаться Перун, как покровитель воинов. Но, сейчас не об этом.
Все эти боги… Как бы это сказать… до них ведь тоже свято место не пустовало. Во времена столь древние, что даже этих богов ещё не было, на земле властвовали совсем другие э… Боги или существа, наделённые сверхсилами, я не знаю, как их назвать.
— Твой сон, Игорь, ты рассказывал, что дети там пели песенку-считалочку. Про Яшу. Она ведь на самом деле существует. Эта песня — считалочка, сохранилась с очень древних времен. Мне попадалось упоминание о ней в трудах академика Рыбакова. Он обратил внимание, что считалочка сохранилась во многих областях и регионах страны, и везде её поют практически одинаково. С небольшими вариациями. И самое главное, неизменно фигурирует Яша, хотя это никак не в рифму и не в слог!
— Что за байки братьев Гримм? — зло фыркнул Андрей.
Игорь с удивлением повернулся к Андрею, не понимая, из-за чего тот внезапно стал таким раздражённым.
— Тебя что корёжит-то? Не хочешь — не слушай.
Но Андрей и сам бы не смог объяснить, что его беспокоит. Ему очень не хотелось слушать соображения Друида по поводу этого места и всяких древних богов. Всё это вызывало неприятное чувство, анализировать которое он не хотел и не пытался. От таких вещей проще отмахнуться, не задумываясь, сморгнуть и забыть. Иначе зашевелится и поднимется в груди неосознанная тревога, как будто каждое слово, произнесённое Друидом, приоткрывает всё шире дверь куда-то, куда заглядывать совсем не хотелось. Где-то глубоко, на подсознательном уровне, Андрей твёрдо знал — есть вещи, о которых лучше не думать. Потому, что пока о них не думаешь, они как бы и не существуют.
Друид, казалось, не заметил язвительного замечания Андрея и продолжал: