— Так вот, Рыбаков считал, что эта считалочка про Яшу, отголосок очень древнего культа бога Ящера, который почитался прапредками славян во времена, когда других богов ещё даже не существовало! Это такая древность, которую себе и представить сложно. Если не ошибаюсь, в Белоруссии была записана старинная песня, практически с тем же текстом, что и в детской считалочке про Яшу, но только в ней уже напрямую говорится о Ящере. Не обязательно Ящер, это какой-то гигантский подземный дракон. Этот образ — всего лишь одна из ипостасей хтонического божества. В общем, я понимаю, это может показаться полной ерундой…
— Вот уж точно, — опять встрял Андрей.
— А что значит «хтонический»? — спросил Игорь.
— Подземный, олицетворяющий природную мощь земли, — пояснил Друид и продолжил повествование. — Те, кто хоть немного интересуются историей, знают, что в мифах, устных сказаниях и народных песнях содержится очень много информации о реальных событиях или явлениях архаичных времен. Может, в не совсем привычных для нас образах, но, тем не менее… Многие серьёзные историки опираются в своих исследованиях на мифы и легенды.
— Хорошо, — не унимался Андрей, — ты хочешь сказать, что там, — он указал рукой на пропасть, — нас ждёт древняя тварюка, доисторический варан, которого пещеролюди считали за бога и кормили своими детьми?
— Я не знаю, что нас ждёт, я просто поделился соображениями.
— Да иди ты к черту, со своими никому не нужными соображениями!
— А я не на твой вопрос, собственно, отвечаю. Так что не истери, — глядя в глаза Андрею, спокойно вроде бы отвечал Друид, но за этим спокойствием ощутимо зазвенела сталь нервов.
— Кто истерит? Я истерю? — уже совсем взвёлся Андрей, переходя уже чуть ли не на крик.
— Э-э, хорош уже! — вмешался Женя, — ну-ка успокоились. Андрей, чего ты завелся?
— Да чушь это всё.
— Может, чушь, а может, и нет, ты главное, спокойней как-то давай. Ещё не хватало…
Повисла гнетущая тишина. Все сидели молча, говорить никому не хотелось. Игорь не знал, как относиться к рассказанному Друидом, всё звучало невероятно, но ему это совсем не казалось чушью. Он помнил, что он видел во сне. Сидя на каменном полу на глубине, пожалуй, более километра от поверхности земли, он ощущал, что вот в этом окружающем его сейчас мире, возможно всё: древние боги, которые старше всех известных богов, ожившие легенды и инфернальные твари. И ещё он отчётливо осознал, что отчаянно трусит — прямо до ощущения тяжести внизу живота.
Через некоторое время Женя со вздохом произнёс:
— Хорош на сегодня, отбой! — и задул пламя горелки.
Ночью Друид просыпался несколько раз, подстёгиваемый внутренним чувством опасности, и каждый раз, прежде чем обратно лечь спать, подолгу вглядывался в темноту, в ту сторону, где она скрывала край провала. Темнота тихонько смотрела в ответ, ничем не выдавая своего пристального внимания.
Утро встретило серым безрадостным сумраком. Все проснулись понурыми и невесёлыми, как будто окружающая мглистость пропитала их одежду и проникла каждому в душу. Вчерашний вечер и вспыхнувшая короткая ссора безвозвратно разрушили безмятежный дух товарищества в их маленьком коллективе. Но никто не мог предположить, что всё станет ещё хуже.
Проснувшись, Андрей не нашёл свои часы, которые перед сном снял и положил рядом со спальным мешком. Пошарив вокруг спальника руками, и не найдя часов, Андрей потемнел лицом:
— Слушайте, я прекрасно понимаю, что в составе группы путешественников, или там туристов, или просто странствующих раздолбаев, как правило, всегда оказывается тот, за кем закрепляется роль шута. Это элементарная психология. В этом ничего плохого нет, это даже сплачивает группу. В силу врождённого пофигизма я, на первый взгляд, идеально подхожу на эту роль, но у меня есть один недостаток. Я не люблю, когда надо мной смеются, и я могу ударить. Больно.
Говоря это, Андрей вроде бы не обращался ни к кому персонально, но смотрел на Друида.
Упаковывая спальный мешок, Друид пожал плечами и спросил:
— И что всё это должно означать?
— Это должно означать, что не надо трогать мои вещи.
Женя с досадой поморщился:
— Андрей, в чём дело?
— Ни в чём, у меня часы пропали. Лежали вот тут, а теперь их нет, и я знаю, чьи это глупые шутки.
— Посмотри внимательней вокруг, ты мог ночью ворочаться и спихнуть их куда-нибудь.
Андрей резкими, раздражёнными движениями стал переворачивать и раскидывать свои вещи. Женя оказался провидцем, часы нашлись под спальным мешком Андрея. Андрей сел на корточки над ними, закусил нижнюю губу с досады.