Полог одной из палаток распахнулся, и оттуда выглянуло чьё-то лицо. Осмотревшись, человек в палатке увидел сидящего у костра и тотчас подбежал к нему, не веря своим глазам.
— Лёха! Друид!
Человек у костра вскочил на ноги, и они обнялись.
— Игорёк! Здорово!
Игорь огляделся по сторонам:
— Так что же… Мы все-таки выбрались?
— Кажется, да.
— Но как?
— Я не знаю.
— А ребята?
— Они спят. Пусть, не надо их будить, подождём.
Они сели у костра, Игорь подбросил сучьев и стал раздувать огонь. Потом вспомнив что-то, кинулся к рюкзаку. Достал нож и протянул его Алексею:
— Вот. На тропе нашёл.
Друид улыбнулся:
— Спасибо.
Андрей с Женей встали почти одновременно, и с их пробуждением утро стало стремительно оживать, наполняться движением и шумом.
— Здорова, народ! — подошёл Женя.
Тут же за его спиной раздался вопль Андрея:
— А чего чай-то не поставили, раз встали уже?! Сидят тут как мумии.
Командор обернулся в сторону Андрея:
— Какой тебе чай, вода на исходе.
И повернувшись к Друиду с Игорем, огорченно произнёс:
— Четвёртый день без результата, вода кончается, продукты тоже, если мы и сегодня этот чертов провал не найдём, я даже не знаю…
— Да чепуха всё это, — отозвался Андрей, — нет никакого провала, я вам с самого начала говорил.
Друид с Игорем переглянулись. Женя присел рядом с ними у костра:
— Чего делать будем?
Друид пожал плечами и сказал:
— Значит не судьба, Жень. Может, пора домой?
…Пронизывающий холод исходит от каменистой земли, и ничего вокруг не видно, кругом только серое полотно и ноет затекшая рука…
Игорь проморгался и потёр локоть правой руки. С кухни раздался голос Алины:
— Милый, ужин готов.
— Иду.
Поморщившись, он встал с дивана и, придерживая разболевшуюся руку, пошёл на кухню.
Алина встретила его коротким поцелуем и указала на место за столом.
— Что, опять рука разболелась?
— Ага, что-то часто стала болеть.
— Как с похода вернулся, и стала. Ты там не падал нигде, не ударялся?
— Нет, вроде.
— Надо обязательно врачу показаться.
— Да ладно, пройдёт само.
— И со зрением у тебя что-то неладное происходит. Эта внезапная слепота, она повторяется ещё?
— Нет, уже нет, — соврал Игорь. — Не волнуйся, уже всё хорошо.
Алина с сомнением посмотрела на него, — врёшь ведь, я же видела, как ты протирал глаза. Никогда больше не пущу тебя в эти походы.
— Сам не хочу, знаешь, мне одного раза вполне хватило.
Холодный ветер внезапно обдул лицо, Игорь поднял голову и открыл воспалённые глаза. Оказывается, он завалился на правый бок, и правая рука ужасно затекла, он огляделся вокруг, щуря подслеповатые глаза, но взгляд не находил за что зацепиться, всё окружила серая мгла. С трудом повернулся и откинулся на спину, высвободил правую руку, кровь снова начала поступать в онемевшую конечность, и тут же тысячи невидимых иголок злобно воткнулись в плоть. Сил не хватало даже, чтобы выругаться, он только бессильно зашипел от боли.
— Вот чёрт, — Игорь скрутился на стуле, растирая правую руку.
— Милый, что с тобой? Ты совсем бледный, — Алина склонилась над ним, её широко распахнутые глаза глядели встревожено. — Опять рука?
— Ничего, уже проходит.
Она обняла его, прижав его голову к груди, и гладя его по волосам, ласково запричитала:
— Ох, ты мой, страдалец, ну вот чего ж ты попёрся по лесам шастать, теперь вот нахватался болячек, дурачок. Обещай мне, что обязательно сходишь к врачу, завтра же.
Игорь скрутился от боли, лёжа на холодной земле, в провале тихонько пел ветер, и бесформенные фигуры из серого тумана плавно кружили над пропастью под эту грустную мелодию.
— Ладно, — еле ворочая пересохшим языком, просипел он, — ладно, завтра схожу, непременно.
Неспешно плавающие над пропастью белёсые клубы тумана сложились в лицо Алины.
— Вот и славно, — бледные, полупрозрачные губы растянулись в улыбке, — давай уже ужинать, а то всё стынет.
Игорь явственно ощутил, как обнял её и не отпускал, зарывшись лицом в её волосы, вдыхая тонкий аромат её любимых духов, и стоял так, пока она не начала вырываться:
— Ну, чего ты? Окаменел, что ли?
— Я просто очень рад, что мы помирились. Не хочу никогда больше ссориться, мне тебя так не хватало.
— О, милый, — она обхватила его лицо холодными ладонями, в бездонной пустоте её огромных серых глаз кружились бледные тени, — мы всегда будем вместе, я тебя никуда не отпущу.