Тимкино присутствие в этой комнате угадывалось по стае динозавров всех родов и видов, которая разбавила Вовкино воинство из оловянных и пластиковых солдат. А индейцы и ковбои с лассо стояли теперь вперемешку с новенькими человечками из Лего.
Трубников вздохнул, стараясь не выразить на лице свое разочарование тем, что не увидел ни одной игрушки, которую Тимка увозил из отчего дома. Ни мохнатого рыжего щенка Кутю с черным ухом, ни пластмассовую собачку Аву, которая в ловких отцовских руках умела делать поклоны, садиться и махать хвостиком, ни красную машинку пожарной охраны с глазами — фарами на крыше.
До этой минуты ему казалось, что все между ними наладится, как только к ребенку вернется память о тех счастливых минутах, когда они чувствовали себя чем-то единым. Но, похоже, и тот маленький мальчик, и тот молодой отец уже имели мало общего не только друг с другом, но и сами с собой. И ему, капитану первого ранга, придется иметь дело с незнакомым членом своей семейной команда девяти с половиной лет от роду.
Лет десять-пятнадцать назад для признания лидерства у команды из бывших пионеров и комсомольцев хватало авторитета должности старшего офицера. Теперь для нового экипажа важен был еще и авторитет личности командира. Миша прав. Памятью прошлого не обойдешься. Придется откровенно отвечать на неудобные вопросы и терпеливо добиваться понимания и той близости, которая когда-то далась ему незаслуженно легко. Но Трубникова это не пугало, только бы вернуться.
Тимка в это время поднял с пола и поставил на стол подъемный кран самостоятельно собранный из остатков трех Вовкиных конструкторов. И инженер Трубников с уважением посмотрел на его создателя. Кран на четырех разноцветных колесах имел подвижную кабину и стрелу сантиметров в тридцать. Он был прицеплен к тягачу, в кабине которого сидел леговский рабочий в спецовке и каске. Тимка покрутил ручку, и кран легко поднял со стола коробочку со скрепками. Мальчик закрепил поднятый груз на высоте и вопросительно посмотрел на Трубникова.
— Такой большой! — искренне удивился Трубников
и стал серьезно и внимательно осматривать Тимкину конструкцию.
— Вот тут крепление интересно придумано и тут, — он указал на те места, где стрела соединялось с кабиной и с платформой. — Из нескольких конструкторов собрал? Без чертежей?
— Да.
— Хорошая работа,
Тимка смутился, покраснел и стал опускать скрепки вниз.
— Тимур, — внезапно сказал Каперанг, притягивая к себе сына, — поедешь со мной в Москву? Ненадолго.
— Один?!!
— Со мной, — грустно усмехнулся Трубников.
— Поеду, — сипловато ответил Тимка после недолгой паузы. — А когда?
— Завтра утром.
— На машине?
— Нет. На автобусе. На машине тебя отвезут из Москвы сюда.
— А ты… Вы потом куда?
— Останусь в Москве.
— И… уже не вернетесь?
Трубников сглотнул. Слова Тимки имели неизвестный мальчику зловещий смысл.
— Вернусь и уже не уеду, — Трубников заставил себя улыбнуться. — Ну, если согласен, начинай собираться. Автобус утром. Дядя Миша в курсе.
Тимур постоял немного, закусив нижнюю губу, потом круто развернулся и побежал на кухню.
— Зина! Меня Трубников берет с собой в Москву ненадолго. Ты меня соберешь?
Зинаида Васильевна в это время одной рукой заталкивала в мясорубку куски мяса, а другой крутила ручку. После Тимкиных слов она оставила свое занятие и присела на стул, держа на отлете испачканные пальцы.
— Крути давай!
Тимка принялся вертеть тугую рукоятку, налегая на нее всем телом.
Зинаида Васильевна подождала, пока прокрутится то, что было в раструбе мясорубки, и положила новую порцию мяса.
— Давай! Давай!
— Ну, так ты меня соберешь? — сдавленным от натуги голосом опять спросил Тимка. — Автобус утром. Папа-Миша в курсе.