*
В тот год, когда случилась битва, отец выкупил патент на вырубку просеки для восточного тракта. Князь Осмунд долгие годы мечтал привлечь в свои земли торговые караваны со всех концов мира. В прошлые времена он потратил немалую часть казны на строительство северного тракта, чтобы торговцы китовым жиром и белыми мехами могли везти через Изум свой товар в южные порты. Проходные пошлины сторицей окупили его хлопоты.
Теперь настала очередь востока, чтобы из пустынных королевств через княжеские земли потёк поток пряностей и ярких тканей, умножая богатства Изума. Восточный тракт должен был начинаться у северных ворот города Ос и ровной прямой полосой идти на восход до самых границ.
К счастью, будущая дорога была намечена через наш домашний лес, посему нам даже не пришлось переезжать из хижины. Мы с отцом начали рубить просеку на восток всего в получасе от родного очага.
В конце осени, за две недели до моего двадцатилетия, отец погиб.
В тот день я до обеда рубила на дальней деляне срочный заказ от княжеского интенданта. Вернувшись к хижине, я обнаружила папеньку, лежащим у порога со стрелой в груди. Рядом валялось несколько кусков от разрубленных людей. Похоже, это были пришлые разбойники, решившие поживиться нашим скромным добром. В доме всё было перевёрнуто, исчезла шкатулка, в которой хранились несколько золотых монет, и съестные припасы.
В наших краях на севере самостоятельность получают рано. В шестнадцать лет ты можешь уйти из родительского дома в отдельную жизнь и никто не вправе тебя остановить. В этом возрасте даже женщина может выбрать - остаться ли ей при родителях и следовать их укладу и ремеслу или испытать судьбу. Она может поступить ученицей в чужую ремесленную гильдию или даже выбрать мужа из других земель. Дочь швеи может стать садовницей, или женой рыбака из Нильсбрасса, или вступить в женскую китобойную артель.
Но здесь у южных людей царил другой закон. В шестнадцать тебя могли сделать кому-то женой, но отдельным человеком ты становился только в двадцать лет. С этого возраста позволялось иметь своё имущество и дом, становиться полноправным горожанином. И получать наследство.
Все эти подлые соображения вторым дном крутились в моей голове, пока я последний раз ухаживала за своим отцом. Я выдернула стрелу из его груди и внесла в дом. Омыла кровь и переодела в выходной наряд. Необходимо было отнести его на носилках на городское кладбище, но горе переполняло моё сердце. Мне хотелось излить свою боль, испытать её физически. Поэтому я понесла отца на руках.
Рядом с дальней ореховой деляной, где граница леса подступала к скалам, за густым подлеском был скрыт чудесный водопад. Талая горная вода падала с невысокой скалы в небольшое озеро. На береговых камнях всегда держалась сырость и прохлада. Это напоминало отцу родные края, и мы часто приходили сюда в тихие памятные дни. Здесь я решила проводить самого близкого мне человека, чтобы помнить его всю оставшуюся жизнь.
Когда был сложен погребальный костёр, день уже близился к закату. В последний момент мне пришлось ещё раз ходить к хижине, чтобы собрать мясо убийц и принести к озеру. Я положила их куски в основание костра, а в руки отца вложила его топор, чтобы в загробном мире он смог ещё раз наказать своих обидчиков.
С заходом солнца я зажгла огонь. Пламя разорвало темноту, унося моего папу в достойный мир. Впервые в жизни мне захотелось плакать. «Северяне не плачут!» - стонала я, глядя в огонь и задыхаясь от гнева, - «Заткнись, дура, северяне не плачут!» Ноги подкашивались, я опёрлась на свой топор, упала на колени и, уткнувшись лбом в холодную сталь, дала волю слезам.
Оставшиеся до совершеннолетия дни я провела на просеке, возвращаясь домой в заходом солнца, и с восходом возвращаясь обратно в лес. Только постоянно работая топором, я могла забыться от своей печали и убежать от страха грядущей одинокой жизни. Мне предстояло выбрать своё будущее. Кем мне быть? Что делать?
Ещё раз попробовать выйти замуж? Вернуться на север в родительские земли? Отправиться в поисках счастья за океан?
За две недели, полностью выполнив заказ интенданта, я так и не решила, как поступить со своей жизнью.
Это произошло в день моего рождения ближе к полудню. Я добралась до сердцевины могучего ясеня и уже примерялась как бы поточнее свалить его в общий хлыст, когда заметила мелькнувшее между стволами жёлтое пятно.
Подлый мороз страха окатил меня с головы до ног. Тигр?! Усилием воли я заставила себя не дрогнуть. Продолжая делать засечки на стволе, я стала следить за происходящим. Мне пришлось сильнее замахиваться, шире разворачивая плечи, чтобы краем глаза охватить как можно больше пространства. И я снова увидела пятно. Оно оказалось человеческой фигурой в жёлтой одежде, которая кралась по краю просеки, заходя мне за спину. Разбойники вернулись!